Клубы, рестораны, развлекательные центры

В середине января Москву и Воронеж посетили двое очаровательных французов, Фредерик Жарден и Томер Сислей. Они прилетели, чтобы представить лихой экшн-триллер «Бессонная ночь», который выходит на российские экраны 2 февраля.

Сюжет картины не назовешь сверхоригинальным. Главный герой, разведенный полицейский Венсан, вместе с напарником перехватывает сумку с наркотиками, чтобы выручить за нее деньги. Получатель груза — владелец местного ночного клуба, который похищает сына Венсана и требует посылку вернуть. Однако о том, что полицейский собирается передать кокаин наркодилеру, узнает молодая девушка-следователь. В итоге Венсан оказывается в клубе без сумки с наркотиками, за ним гоняются разъяренный владелец заведения, полицейские да еще и покупатели кокаина, которым тоже нужен белый порошок. У Венсана есть одна ночь, чтобы спасти сына, на которого он раньше не обращал особого внимания.

Зато лента выглядит очень динамично. Точная и яркая атмосфера создана при помощи интерьеров и музыки ночного клуба, который снимали в Бельгии, Франции и Люксембурге. Немалый вклад внес и оператор — за камерой оказался Том Стерн, снимавший «Малышку на миллион», «Подмену», «Письма с Иводзимы», фильм Павла Лунгина «Царь» и выходящие в марте «Голодные игры».

Читайте интервью с Фредериком Жарденом, а сразу после него — с Томером Сислеем.

---

Фредерик Жарден

Фредерик родился в кинематографической семье. Он сын Паскаля Жардена, автора сценариев к полусотне французских фильмов. В картинах по его текстам неоднократно снимались Ален Делон, Жан Габен, Жан-Луи Трентиньян, Луи де Фюнес и Жан-Поль Бельмондо. Брат Фредерика, Александр, тоже работает сценаристом и режиссером. До «Бессонной ночи» он писал сценарии комедий, например, про двух друзей-архитекторов, не поделивших жизненное и офисное пространство. Но на самом деле ему всегда хотелось снять триллер.

КиноПоиску Фредерик рассказал о том, какие южнокорейские режиссеры вдохновили его на «Бессонную ночь», как снимали сложнейшие сцены в ночном клубе и с кем из французских актрис он мечтает поработать.



— Фредерик, расскажите, как вы от комедий пришли к такому триллеру-боевику?

— Ну, комедии мои тоже были не без черного юмора. Мне хотелось посотрудничать с продюсером Марко Черквуем, который работал над фильмом Жака Одияра «Пророк», имевшим огромный успех. Он увидел в моих комедиях эту «темную сторону» и предложил пойти еще дальше. Мне это понравилось, и мы с ним решили сделать такой фильм-нуар, но очень камерный, за закрытыми дверьми. Как в истинной трагедии, у нас есть единство времени, места и действия. Потом туда прибавилась линия отца и сына. Мне хотелось рассказать о семейных отношениях, но при этом сделать фильм в экшн-жанре.

— У вас получилось необычное, реалистичное по манере кино.

— Что касается реалистичной манеры, то мы не хотели делать такой киношный экшн. Нам хотелось, чтобы это было как можно больше похоже на реальную жизнь. Поэтому камера снимала буквально с плеча, с рук, делали ближние планы.

— В сценах в клубе, где камера продирается сквозь толпу, задействовано огромное количество массовки. Как это все было организовано?

— Действительно, толпа в ночном клубе у нас выступает как отдельный персонаж. Мы очень тщательно отбирали людей, у нас около 500 человек в массовке было задействовано. Хотели сделать так, чтобы, с одной стороны, это была очень плотная толпа, а с другой стороны, передать всю эту кошмарную атмосферу, которая присутствует в подобных ночных заведениях. Задача была устроить такой организованный хаос. Вы понимаете, что это ужасно сложно. И для режиссера это дико интересная сверхзадача, но очень сложная. Было трудно работать оператору, продираться через эту толпу, физически было сложно и для героев, для Томера все это время работать в этой толпе. Получалось, что все эти ситуации, в которые попадает герой Томера, создавал он сам, продираясь через эту массу людей.

"Я хотел рассказать о семейных отношениях, но в экшн-жанре"

— Немного странно видеть, как наркодилер, у которого всего-то один охранник, сам бегает по клубу в поисках главного героя. У них что, в клубе нет камер и толпы накачанных ребят, которые могут разобраться с Венсаном в два счета?

— Во Франции полно таких заведений — не в Париже, но в провинции. Огромные клубы, в которых камеры рядом с закрытыми зонами, где находится руководство клуба, а в коридорах и на кухне там может и не быть никаких устройств. Очень не хотелось делать так, как в американских фильмах: кругом камеры, все следят за экранами, по которым показывают другие экраны, все отслеживается — это тоже безумие. Мне не хотелось, чтобы это было в моем фильме. А что касается дилера, то нам не хотелось показать какого-нибудь Пабло Эскобара. Наши персонажи — лишь мелкие бандиты, которые считают себя очень крутыми, насмотрелись как раз американских фильмов, где есть все эти наркобароны. На самом деле они из себя ничего не представляют, они шпана. Но могут быть опасными именно потому, что непредсказуемы, совершенно без царя в голове, могут с вами спокойно разговаривать, а потом вытащить пистолет. Именно такой средний уровень и хотелось показать — бандитов из пригорода, а не наркокоролей. Если вы думаете, что все эти торговцы кокаином расхаживают в окружении телохранителей гориллоподобного вида, вы, наверное, тоже насмотрелись голливудских боевиков.

— Какие фильмы в жанре триллера вас вдохновляли? В «Бессонной ночи» есть что-то от азиатского кино, как мне показалось.

— Да, в последние шесть-семь лет я особенно проникся южнокорейским кино, например, «Воспоминания об убийстве» Джун-хо Бона мне очень нравятся. Есть какая-то особенная креативность и глубина в этих фильмах, они отличаются даже от гонконгского кино, не говоря уж о Голливуде. У них есть удивительное сочетание эстетики и реализма, чего не найдешь в голливудских триллерах и боевиках. Это чем-то похоже на рецепт блюда высокой кухни.



— Томер говорит, что на площадке вы «точный, тонкий и без гонора». Как вам такое определение?

— (Улыбается.) Ну, я разный. Зависит от актера, от того, с кем работаешь. С Томером у нас получилось такое слияние, мне не приходилось его останавливать. Безусловно, были какие-то режиссерские манипуляции, но в целом все шло очень гладко. А вот тот же Серж Рябукин очень много импровизировал, его приходилось сдерживать. Именно с Томером мне не приходилось как-то особенно работать, потому что он с самого начала вжился в роль и все делал как надо.

— Вас не смутил вопрос журналиста на пресс-конференции о том, хороший персонаж он или плохой? Ведь это по идее понятно из фильма.

— Меня немного удивило это. Возможно, проблема в дубляже, потому что во французском варианте все всем очевидно. Постепенно в процессе развития сюжета маски падают, и становится понятно, кто плохой, а кто хороший. По-моему, все довольно ясно. Понятно, что персонажу приходится под давлением обстоятельств изворачиваться, как-то врать, но он вынужден так поступать. Забавно, что американцы восприняли это так, что он не был хорошим изначально, а изменился в процессе истории, стал хорошим. Культурные клише влияют на восприятие, наверное.

— Кстати, о клише. Вы в России впервые, при этом согласились на пресс-конференции с Томером, что Москва — сумасшедший город. А какое у вас впечатление от людей, которых вы встретили?

— У меня впечатление такое: в русских есть что-то очень искреннее и непосредственное, чего я не видел в других людях.

"Томер с самого начала вжился в роль и все делал как надо"

— А российское кино вам близко?

— Я смотрел все фильмы Тарковского. Кончаловского тоже видел, Михалкова. Вообще меня больше авторское кино интересует. Мне кажется, «Бессонная ночь» — тоже в каком-то плане авторское кино, потому что там есть свой взгляд. Я ученик Годара, был его ассистентом в свое время и воспитан на его фильмах.

— При этом ваш фильм ведь понравился голливудским продюсерам…

— Да, американцы уже купили права на ремейк. Нам даже поступили предложения от нескольких студий, но мы выбрали Warner Bros. Фильмом будет заниматься команда, которая продюсировала картину Скорсезе «Отступники». Ремейк — это очень выгодно, ведь за права получены деньги, а это значит, что продюсерской компании можно будет сделать еще один французский фильм.

— Сейчас, после «Бессонной ночи», вы уже пишете какой-то новый сценарий?

— Я пишу новый триллер, но на этот раз не такой камерный, как «Бессонная ночь», и более протяженный во времени. В центре внимания будет женщина, и уже весной начнется кастинг. Пока я пишу, я не думаю о какой-то конкретной актрисе. Но, конечно, есть во Франции актеры, с которыми я мечтаю поработать: Ромен Дюри, Одри Тоту, молодая актриса Лиззи Брошер, которая у нас играет женщину-полицейского, очень мне понравилась. Кто еще? Сесиль де Франс, Марион Котийяр.

---

Томер Сислей

Томер Сислей с детства знал, что будет актером, и сам считает это большим счастьем. Он настоящий космополит: родился в Берлине в еврейской семье, рос в Израиле, ходил в американскую школу, знает четыре языка, при этом не забывает напоминать, что у него есть еще и белорусско-литовские корни. Сразу после окончания школы он начал изучать актерское ремесло и считает своими главными учителями Станиславского, Вахтангова, актера Питера Устинова.

Постепенно, начав с работы в комедийных шоу на телевидении, он добрался до ролей в кино, самой известной из которых стал Ларго Винч. Франшиза про этого героя вышла в международный прокат, и Томер даже приезжал представлять картины в Россию. Сейчас он готовится к съемкам в совместном франко-израильском фильме — они начнутся уже в апреле.



КиноПоиску Томер рассказал о собственной бессоннице, продажных французских полицейских и новом проекте, для которого самостоятельно написал сценарий.

— Я заметила, вы на пресс-конференции были с энергетиком в руке. У вас, значит, тоже была бессонная ночь?

— У меня вообще проблемы со сном. Не знаю почему. Вчера я вот прошелся по барам здесь, в Москве. Названий я не запомнил, просто сел в такси и попросил отвезти меня в какое-нибудь хорошее место, потом в другое. Так что да, спал я, наверное, часа три с половиной.

— Фредерик рассказал нам, что американцы будут делать ремейк «Бессонной ночи». Вы бы кого хотели видеть на своем месте?

— О, в Голливуде полно парней, которые могут это сделать. Колин Фаррелл отлично бы подошел. Клайв Оуэн, он в другом стиле, но тоже был бы хорош. Вообще говоря, мне это не особо важно, и я об этом не думаю, ведь у меня в любом случае нет права голоса, а если я начну думать о том, кого бы я хотел в этой роли видеть, то в итоге только расстроюсь, когда возьмут кого-то другого. А я не хочу расстраиваться. Ремейки часто не бывают хорошими, так что абсолютно все равно, что там они сделают, какой это будет фильм. Хорошо, что продюсеры заработали на этом, а значит, что они захотят делать больше подобных фильмов, это не может не радовать.

— Чем вас привлек сценарий «Бессонной ночи»?

— Этот сценарий в первую очередь был очень хорошо написан. А в персонаже меня привлекло то, что это не супергерой, не сверхчеловек, который быстрее всех бегает, лучше всех дерется, всех бьет, умнее всех и так далее. Он нормальный средний парень, похожий на меня, на вас. Он потеет, ему больно, он устает. Но в этой ситуации ему пришлось превзойти самого себя, иначе из такого положения было не выбраться.

"Актриса, которую я по сюжету мучаю, очень правдиво играла"

— В фильме французская полиция показана как очень коррумпированное заведение. Мы почему-то привыкли думать так про своих полицейских, но не про европейских.

— Что касается коррупции во французской полиции, то она, наверное, в любой полиции мира есть. У нас относительно российской полиции существует определенное представление, что она вся продажная, вся купленная. Наверное, во Франции это менее развито, но, с другой стороны, продажный полицейский — это очень кинематографичный образ, не зря он присутствует во многих фильмах.

— Вы весь фильм бегаете, падаете, ударяетесь. Больно смотреть. Было ли труднее работать на площадке из-за всей этой беготни и физических нагрузок?

— Само действие в фильме, экшн для меня не были проблемой, я обожаю эти вещи. А вот что было самое трудное… Наверное, та сцена в морозильной камере. Актриса, которую я по сюжету мучаю, очень правдиво играла, и у меня было такое впечатление, что я действительно причиняю ей боль. Мне было жутко неудобно, я ужасно неприятно себя чувствовал, потому что не привык мучить женщин.

— Вы сами любитель триллеров? Какой ваш любимый?

— Если говорить о нуарах, то «Хозяев ночи» Джеймса Грэя я бы назвал образцом жанра. Это великолепный фильм. Корейские ленты мне тоже нравятся.

— Вы ведь написали сценарий «Чемпиона», который хотели сами поставить. Как продвигается дело с этим проектом, уже нашли актера на главную роль?

— Да, один актер уже есть, его зовут Томер Сислей. Может быть, вы слышали о таком? Если мне удастся избежать режиссерского кресла, я постараюсь это сделать, потому что ожидается слишком большая нагрузка — быть и режиссером, и исполнителем главной роли. Мне кажется, это будет ошибкой. Так что сейчас я в поиске режиссера, можно так сказать.




— Расскажите чуть-чуть про сюжет.

— Это исторический фильм, действие происходит в 1930-х. Это драма. И это правда, я сам написал сценарий. Реальная биографическая история, мне интересно передать определенный взгляд на эту конкретную человеческую судьбу. Виктор «Янг» Перес — так зовут главного героя — был евреем из Туниса, он приехал в Париж в возрасте 20 лет. В то время в Париже люди с темной кожей, не европейцы, были фактически изгоями. Если у тебя лицо темнее, ты, считай, не лучше обезьяны. Ты кусок говна. Да еще и еврей? Да все могут на тебя плевать! Он был бунтарь, он не мирился с этим, отвечал своим обидчикам, мол, если я тебе не нравлюсь, то челюсть тебе сломаю. Он еще в детстве решил стать боксером. Добился чемпионства во Франции, потом звания чемпиона мира. Он до сих пор является самым молодым обладателем этого титула в мировом боксе. Прошло несколько лет, и его депортировали в Освенцим. Там он стал одним из 22 боксеров, которые каждое воскресенье выходили на ринг на забаву нацистам, потому что директор концлагеря был фанатом бокса. И за то, что они боксировали перед ним, он им выдавал, допустим, еще один литр супа в день.

Что меня в этой истории заинтересовало, так это цена выбора. Ведь за любую уступку, за любой выбор нам приходится расплачиваться. В жизни всегда наступает рано или поздно момент, когда нужно решить, пойдешь ты на уступки или нет. Выбор есть всегда, никто не заставляет тебя что-то делать силой. Но за любую уступку придет расплата. И этот парень, сначала он посылал к черту всех, кому он не нравился. Но потом, когда стал боксером, ему было трудно устроить бой, потому что никто не хотел иметь с ним дело. Никому не нравился. И когда он пришел к своему менеджеру и спросил: почему у меня так мало боев? — тот ответил, что нужно научиться себя прилично вести — быть любезным, перестать петь арабские песни, зализать назад волосы, изменить имя, вести себя так, как французы. Он пошел по этому пути и постепенно стал терять свою настоящую личность. И он стал совершенным кретином, а потом наступили 40-е, оккупация, его забирают в лагерь, и жизнь напоминает ему о том, кто он есть на самом деле. Он уже забыл за те десять лет, что он пытался стереть свое «я», кем был, и тут немцы напомнили ему. И ему пришлось заплатить за свой выбор.

— То есть вы в этом фильме будете боксировать по-настоящему?

— Да, я уже год занимаюсь с персональным тренером. У меня очень сложное расписание, на этой неделе вот вообще не получится уделить этому время, но в среднем я стараюсь около трех раз в неделю заниматься боксом.

— Вы когда последний раз были в Москве, сказали, что будет третий «Ларго Винч». Когда же?

— Черт побери, я так сказал? Я отвечу на международном языке... (Пожимает плечами.) Желание есть, продюсеры хотят, но нет сценария, актеров — нет пока ничего конкретного.