Клубы, рестораны, развлекательные центры

Бальтасар Кормакур — исландский актер, режиссер и продюсер. Собственно, уже не актер. Он начинал в этой ипостаси — снялся в 14 фильмах. Помимо кино Кормакур всегда был страстно увлечен театром. Настолько, что даже создал собственный в партнерстве с несколькими друзьями. Бальтасар ставил спектакли не только в родной Исландии, но и в других европейских странах, так что в театральных кругах имя его знакомо.

Однако настоящую известность ему все-таки принесло кино, его режиссерские работы. Фильм «101 Рейкьявик» вывел молодого режиссера на международную орбиту. У него появился агент в Штатах, который старался найти Бальтасару интересные студийные проекты. В совместном американо-исландском фильме 2005 года «Прогулка на небеса» снялись Джулия Стайлз, Форест Уитакер, Питер Койот и Джереми Реннер. Картина снималась целиком в Исландии, но действие разворачивалось в штате Миннесота, который режиссер изобразил в мрачной и депрессивной палитре. Названием фильма послужила одноименная песня Тома Уэйтса «A Little trip to Heaven», которую в ленте исполнял исландский композитор и музыкант Мугисон. Фильм — очень стильный, почти классический нуар — получил заслуженное одобрение критиков.

За картину «Трясина» по одноименному роману Арнальдура Ингридасона (в американском варианте — «Jar City») Кормакур получил «Хрустальный глобус» в Карловых Варах на фестивале 2007 года.

В мировой прокат выходит новый фильм исландского режиссера «Контрабанда», снятый на основе ленты 2008-го «Рейкьявик — Роттердам». О том, как возникла идея сделать этот проект, и о многом другом постановщик рассказал КиноПоиску во время встречи в Нью-Йорке в конце прошлого года.



— Тут надо начинать с самого начала, — смеется режиссер в ответ на вопрос КиноПоиска о том, зачем переснимать то, что было хорошо и в оригинальном виде. — Когда я только-только закончил академию театрального искусства — кажется, это было в 1994 году или… не помню. Давно это было. Один режиссер предложил мне роль в его фильме. Я был на седьмом небе. Сразу такая удача. Но прошло время, и никто больше мне не звонил. Когда я сам решил выяснить, в чем же дело, мне сказали, что я слишком красив для роли и меня заменили. Десять лет спустя тот же режиссер (Оускар Йоунассон) предложил мне главную роль в проекте «Рейкьявик — Роттердам», хотя к тому времени я уже не был особенно заинтересован в актерских работах, я снимал фильмы, работал в театре в качестве режиссера-постановщика. Помню, я тогда подумал: „Ага! Значит, за десять лет я подурнел достаточно, чтобы играть в его фильме!“ (Смеется.) Но, прочитав сценарий, я заинтересовал проектом. Мы договорились на том, что я буду в этом фильме также и продюсером и помогу в дальнейшей разработке сценария. Фильм имел определенный успех, конечно, но ты же понимаешь, что аудитория на нашем острове очень скромная. Все население — триста с лишком тысяч человек, для которых мы, собственно, и снимаем наше кино на нашем родном языке. Мы показали этот фильм и в других странах, но такие вещи не могут выйти слишком далеко за языковые рамки, так как всегда присутствует необходимость перевода и субтитров.

Я помню, что еще тогда у меня была мысль о том, что такой фильм имеет смысл сделать в Америке, где криминальный мир куда обширнее и богаче, чем наш. (Смеется.) К тому же фильм на английском языке имеет значительно большую аудиторию, чем на островном языке крошечной страны. Вдобавок у этой истории был потенциал показать ту часть криминального мира, которая прежде в кино не была представлена. Чем больше я думал об этом, тем интереснее мне казалась эта мысль. Тут надо заметить, что после моего фильма «101 Рейкьявик» я стал получать предложения из Штатов сделать тот или иной проект. Но ты же понимаешь, что предлагают обычно малоизвестному режиссеру: ужастики всякие, нелепости, то, что уважающий себя режиссер вряд ли захочет сделать. Я находил поводы отказаться, но потом меня осенила мысль: а что если сделать «Рейкьявик — Роттердам» в Штатах, но немного иначе. Я позвонил своему агенту в Штатах и рассказал об этом, он загорелся, а я начал писать сценарий. Такая вот история вкратце.

"Меня осенила мысль: а что если сделать „Рейкьявик — Роттердам“ в Штатах, но немного иначе"

Потом все было уже просто. Мы обсуждали, кто из больших актеров мог бы быть привязан к этому проекту, чтобы придать ему кассовый вес. (Смеется.) Первым делом мой агент предложил Мэтта Дэймона или Марка Уолберга. Я сразу же ухватился за Уолберга — по-моему, он подходил идеально на главную роль в фильме.

— К Марку мы еще вернемся, но хотелось бы все-таки понять, что в этом фильме такого, что мы не видели прежде?

— Контейнеры! И все, что можно провезти контрабандой с их помощью. Знаешь, есть такой документальный фильм «Коробка, которая изменила мир», где рассказывается о том, как появилась идея использовать контейнеры, что происходило дальше и как развивалось их использование в промышленно-торговом обмене между странами. Поразительно интересный материал. Ты знаешь, что в свое время контрабандой контейнерами вывозился мусор из европейских стран и сбрасывался в Африке? Оказывается, что каждый год в море теряется около десяти тысяч контейнеров. Представляешь, что болтается на поверхности воды по всему океану?! Я слышал, что на один из маленьких островов в Тихом океане прилив однажды выбросил огромное количество буритос из упавшего в море контейнера, по-видимому, перевозившего замороженные продукты. (Смеется.) Я не помню ни одного фильма о контрабанде, где использовались бы контейнеры и рассказывалось, как это делается на самом деле. Помимо того что тема контрабанды с использованием грузовых контейнеров сама по себе очень интересна, в ней есть и зрелищный потенциал. Я оказался не одинок в моем желании рассказать больше о мире контейнеров, Марка эта идея тоже заинтересовала сразу, и он подключил к проекту свою производственную компанию Leverage. Кроме него к фильму присмотрелась студия Working Title, а в Universal согласились на производство и дистрибуцию готового проекта в американском и мировом прокатах. Это, собственно, все, что нам было нужно, чтобы начать работу.



— Теперь давай поговорим о Марке. Ты знал, что у него самого было «темное прошлое»?

— Ох-хо! (Смеется.) Нет, в тот момент, когда мы говорили о нем для главной роли, я о таком не ведал. Знал только то, что он интересный актер, который всегда выглядит очень естественно на экране в ролях простых парней из рабочих семей. Только позже я узнал о нем больше. Он действительно простой парень с корнями в среде синих воротничков. Именно это и придает его игре достоверность. Марк — очень честный, прямой и открытый человек. Он сумел заставить свой жизненный опыт работать на него, что на самом деле непросто, обычно это работает против нас. У меня тоже была бурная молодость... (Смеется.) Марк с первого же момента обсуждения будущего проекта был моим выбором на главную роль, а это уже означало, что половина дела сделана. Когда у тебя в начале фильма есть кандидат на главную роль, все остальное как-то само собой складывается в нужном порядке. Марку сценарий понравился, он стал принимать активное участие в разработке характера его героя Криса Фарадея. Я думаю, для него этот процесс был понятным и легким, он знал таких людей, как Крис, они были частью его жизни в Бостоне. Он и сейчас знает людей, которые пытаются направить их жизни в правильное русло. Он сам один из них.

Мне нравится работать с актерами, которые могут дополнить образ своим собственным опытом, которые принимают близко к сердцу то, что происходит с их героем. Как продюсер Марк очень заботлив. У меня была ситуация с другими продюсерами, когда мы не сошлись во мнениях относительно размеров корабля, который я хотел снимать. Они хотели арендовать небольшое судно, но для меня было важно получить достаточно большой грузовой корабль, чтобы там было легче провести махинацию, задуманную героями. Представь, Марк меня в этом поддержал, убедив других в необходимости сделать именно так, как я считаю нужным.

"Мне нравится работать с актерами, которые могут дополнить образ своим опытом"

Да и в мелочах он всегда очень предупредителен и заботлив. С таким человеком работать вместе — это одно удовольствие, не говоря уже о его актерских качествах. Марк очень легко импровизирует, причем не в ущерб сцене, а дополняя ее чем-то неожиданным, но очень точно характеризующим его героя.

— Относительно героя Марка более или менее понятно: парень завязал с криминалом и пытается наладить жизнь. Марку это знакомо. А по поводу остальных что ты можешь сказать? Насколько они отличаются от тех персонажей, что были в первом фильме?

— Когда я начал думать о сценарии фильма для студии, я сразу же отбросил оригинальную версию, несмотря на то, что фильм мне был дорог и важен. Оставив главное (контрабанда с использованием грузовых контейнеров), я подумал, что герои у меня должны быть немного другими. Во-первых, Себастьян. Мне хотелось, чтобы он был как бы больше, чем просто напарник, я хотел углубить эту роль, внести в нее элемент. Как бы это объяснить? Ты слышала о книге «People of the lie» («Люди лжи»)? Известная книга из психологии о том, как зло происходит из добра, о трусости, неумении честно признаться себе самому в том, что делаешь что-то неправильно. Эта книга о том, что зло торжествует тогда, когда кто-то, вместо того чтобы увидеть свою собственную вину, пытается лгать, изворачиваться, чтобы не быть пойманным или уличенным, что в итоге приводит к самым печальным последствиям. Мне хотелось, чтобы Себастьян был именно таким человеком. Он не плохой парень, он просто трус и лгун. Бен Фостер сразу же понял, о чем я говорю. Ему был интересен такой человек, корни его трусости, его поведение в отношении ближайшего друга. Мы решили, что Себастьян будет не просто партнером Марка по бизнесу, но и его самым близким другом, на которого Крис мог оставить самое дорогое, что у него есть, — его семью. Бен — потрясающий актер, сильный и очень умный. Я был очень рад, что он заинтересовался нашим фильмом. Он умеет так глубоко погрузиться в персонажа, что иногда даже становится немного не по себе, когда наблюдаешь за ним через объектив камеры. У Бена глаза отражают всю глубину потерянности его героя — просто поразительно сильный актер!




Кстати, не меньше комплиментов я мог бы сказать и о Джованни Рибизи. Первая наша личная встреча произошла, когда он появился у нас для проб на роль Дэнни Реймера, одного из друзей Криса, вовлеченных в контрабанду. Мы поговорили, Джованни произвел на меня очень большое впечатление, я подумал, что он может куда больше, чем я ему предлагаю. Знаешь, в оригинальном фильме парня, который в американском варианте стал Тимом Бриггсом, играет такой тяжелый актер, огромный мужик. Мне показалось интересным заменить его на маленького и, казалось бы, вовсе не страшного Джованни. (Смеется.) Но Джованни умеет быть страшным, как оказалось. Он добавил много интересных деталей в характер, даже человеческий аспект, уязвимость, что в какой-то степени объясняет его поведение. Мне очень повезло с актерами. Я заметил, что когда ты сам актер на каком-то проекте, то ты амбициозен, хочешь быть лучше, но когда ты режиссер и работаешь с актерами — все твои желания сосредоточены на том, чтобы помочь актерам выразить себя максимально. Это уникальное и совершенно удивительное чувство, когда ты помогаешь кому-то другому в его творческом процессе. Тут нет эгоизма, только творчество и сотрудничество.

— А у тебя не было соблазна самому сыграть главную роль?

— (Смеется.) Соблазн есть всегда, если ты в душе актер! Но я сумел противостоять ему. Ты знаешь, как актер я лучше работаю под чьим-то руководством. У меня есть опыт режиссирования самого себя. Мне это не понравилось. (Смеется.) Настолько не понравилось, что я чуть не плакал на просмотре. Не скажу с уверенностью, что не повторю этого опыта, но все-таки предпочитаю находиться по другую сторону камеры. Я нашел блестящих актеров для моего фильма и очень горжусь их работой.

"Как оказалось, Джованни Рибизи умеет быть страшным"

— То есть ты такой актерский режиссер и даешь им абсолютную свободу на площадке?

— Ну, я бы не сказал, что абсолютную свободу. Свободу — да, но в определенных рамках. Не предложу сымпровизировать сцену, но предложить импровизацию в рамках сцены, которую я должен снимать, — пожалуйста, это я приветствую. Мне нравится, когда актеры привносят в работу что-то от себя, это даже необходимо. Большинство актеров, с которыми я когда-либо работал, понимают, где импровизация помогает, а где меняет сцену до неузнаваемости, что может изменить ход сюжета. Будучи режиссером я создаю некую визуальную картину задолго до того, как начинаю снимать. Вижу ход развития сюжета, я знаю каждую сцену до мельчайших деталей. Это мое видение, и актеры согласились его разделить со мной. В этом и заключается смысл творческого содружества. Они согласились работать со мной в моем фильме, а не сделать их фильм для меня. Когда ты работаешь с актерами, которые разделяют твое видение истории, идут с тобой к общей цели, то тогда импровизация дополняет фильм, но не меняет его. Хороший актер, привнося что-то от себя к общему столу, тем самым помогает подняться на следующую ступеньку в процессе создания картины. Я работал с разными режиссерами в театре и кино и вынес для себя неоценимый опыт. Если ты приходишь на сцену или на съемочную площадку абсолютно готовым к работе, но не знаешь точно, к какому конкретному результату стремишься, то результат может тебя удивить. Но если ты точно знаешь, что тебе нужно, у тебя есть цель, то не исключено, что ты ее не достигнешь. Поэтому, оставаясь открытым для творческого взаимодействия с актерами, ты имеешь больше шансов получить хороший результат в работе.



— Насколько я понимаю, ты снимал в Панаме. Некоторые страны имеют довольно специфичные требования к съемкам на их территории, опасаясь быть показанными в плохом свете. Как вы получили разрешение на съемки в Панаме, были ли у вас какие-то препятствия?

— Я думаю, что Панама, как и другие страны, вполне лояльно относится к съемках на ее территории, потому что это, как ты знаешь, приносит деньги. Финансовая заинтересованность всегда помогает в решении многих вопросов. Может быть, потому что у Панамы уже есть опыт работы с большими голливудскими фильмами, такими как «Квант милосердия», например. Не то чтобы я сравниваю наш фильм по масштабам с этой картиной, но в целом отношение к нам было очень хорошим. Мы получили разрешение снимать в тех местах, которые мы запрашивали. Никаких препятствий нам не ставили. Мы снимали в панамском порту, что само по себе большое дело, но показать его в хорошем свете было бы сложно. Ты же понимаешь, когда снимается фильм о криминальном мире, ты должен быть в местах, которые выглядят так, что там может совершиться любое преступление. Даже в моей стране, Исландии, когда ты снимаешь фильм о преступниках, то показываешь такие места, куда туристам лучше не заглядывать. Я помню, что меня даже обвиняли в массовом убийстве туризма на нашем острове. (Смеется.) Но я всего лишь хотел оставаться правдивым и показать жизнь так, как она выглядит на самом деле в подобных местах.

"Меня обвиняли в массовом убийстве туризма Исландии"

Панама — это совсем не рай на земле, мы все это знаем. Там есть свои темные стороны, как, наверное, и в любой другой стране в мире. В порту Панамы огромное количество контейнеров, там происходит невероятное количество преступлений именно по контрабанде самых разных товаров. Причем сделать это поразительно просто. В нашем фильме, кстати, мы слегка усложнили процесс, хотя на самом деле спрятать в этих контейнерах можно все, что вам только угодно, и проверить их все нереально. Единственное, что они могу проверить, так это наличие радиоактивных элементов. Все остальное невозможно. Слишком много контейнеров, слишком мало охраны. Быть пойманным в панамском порту на контрабанде почти невозможно, настолько там огромный оборот этих контейнеров. Они стараются контролировать, конечно, но пока это проблема номер один. Для меня оказалось удивительным то, что нам удалось снять там куда больше материала, чем мы рассчитывали. То есть чем рассчитывали наши продюсеры. И, хотя у нас было очень мало времени, нам удалось здорово там поработать.

— Почему ты выбрал Новый Орлеан для дальнейших съемок?

— Хороший вопрос, хотя ты знаешь, конечно, что большинство студийных фильмов снимается в других штатах по финансовым соображениям, но я отвечу на этот вопрос так. Разумеется, продюсеры учитывали стоимость производства и разные финансовые стимулы, которые предлагают другие штаты. Но лично мне нравилась идея поместить действие фильма в Новый Орлеан, где течет Миссисипи, где множество грузов переправляется вниз и вверх по течению, в том числе и контрабанда. У этой реки великолепная история. Я много читал об этом. Мне хотелось показать этот город не таким, как его привыкли видеть на экране. Обычно показывают яркий солнечный город, дома с белыми колоннами, французский квартал. Ничего этого нет в нашем фильме. Наш Новый Орлеан — город индустриальный, город-порт, где есть большие и малые суда для перевозки разных грузов, где есть нефтяные вышки. В нем есть то, что для меня является своеобразным каноническим портретом рабочей Америки — тяжелой, грязной, индустриальной. Именно с этой мыслью я и подходил к съемкам в Новом Орлеане. И, кстати, все думают, что это такой теплый южный город. Ничего подобного, холодища там была зверская просто. Промозгло, сыро и холодно.



— Ты практически вырос у моря. Какие у тебя с ним взаимоотношения?

— Да, вырос в окружении морем со всех сторон. (Смеется.) Исландия — остров, знаешь ли. От нас до Европы так же далеко, как и до Америки. Самое нелепое место для страны. И кому только пришло в голову основать там целое государство? Сумасшедшим людям, а не иначе. Я люблю море. Как и все практически в моей стране, я рос и воспитывался с учетом морского окружения. В юности я занимался парусным спортом и даже был членом команды, которая должна была участвовать в Олимпийских играх, но страсть к искусству пересилила, мне пришлось оставить спорт и всерьез заняться своим образованием.

— Вы с Марком затеваете новый проект. Можешь о нем что-то сказать?

— Могу, но очень немного. Это будет фильм под названием 2 Guns. Это проект Марка Платта, который был продюсером «Драйва». Universal тоже связана с этим проектом. Мы сейчас в процессе кастинга основных ролей. Если те актеры, которых мы наметили, дадут согласие работать с нами, то фильм будет запущен в производство довольно скоро. Больше этого сказать не могу, нечего пока говорить. Кроме этого, я работаю с Working Title. У меня с ними в разработке два проекта. Первый — «Викинги» — это фильм, сценарий которого я написал, второй, «Эверест» — о событиях 1996 года, когда на вершине случилось несчастье и погибли люди. Надеюсь, что у нас будет возможность поговорить об этих проектах подробнее со временем.

КиноПоиск согласен с тем, что обсуждать еще не начатые проекты рановато, но мы взяли слово с Бальтасара, что обязательно встретимся еще и узнаем, как идут дела. В течение всего разговора было видно невооруженным глазом, какое удовольствие доставляет режиссеру рассказ о его новом фильме, как искренне он увлечен темой и верит в успех картины. Такой энтузиазм можно встретить только у людей, которые действительно увлечены своим делом.