Его режиссерский дебют состоялся в 1989-м с картиной «Дорогая, я уменьшил детей». Практически все фильмы Джо связаны со специальными визуальными эффектами. Если посмотреть на список его работ, то оказывается, что все его ленты известны и любимы зрителями. Скажите, кто не видел «Джуманджи» и не полюбил этот фильм? Вряд ли найдется такой человек. А «Идальго: Погоня в пустыне»? Вполне запоминающаяся работа.
Сам постановщик — человек явно очень скромный и даже застенчивый. Он внимательно прислушивается к вопросам, с которыми порой бывает очень трудно разобраться из-за сильнейшего акцента того или иного журналиста. Однако Джо не переспрашивает, но по выражению его лица видно, как напряженно он старается понять говорящего.
КиноПоиск имел возможность присутствовать за круглым столом и даже задать несколько вопросов режиссеру по поводу его последнего фильма «Первый мститель». Запись с этого круглого стола мы вам и предлагаем.
— Как можно сделать такой по сути абсолютно американский фильм доступным для других стран и культур?
— По-моему, самое американское, что есть в нашем фильме, — это его название. Если снять со Стива Роджерса всю американскую символику — его красно-бело-голубой костюм, звезду со щита и букву «А» со шлема, — то останется только парень, который не сдается перед трудностями, патриот, для которого главное дело жизни — защитить свою страну. То есть в сердце этой истории вполне интернациональная основа. В каждой стране есть такие люди. По-моему, патриотизм заложен в человеческой природе. Фильм мы назвали «Капитан Америка», потому что он основан на одноименном комиксе, вышедшем в сороковом году, когда, кстати, Америка еще активно не вступила в военные действия Второй мировой войны. Но патриотизм был необходим в такое трудное время, надежда на победу была необходима людям, поэтому Капитан Америка стал таким популярным героем. Но такие герои могли возникнуть в любой стране, любой культуре, особенно в то время, когда германский фашизм уже подмял под себя почти всю Европу. Я думаю, что если взять этого героя и поместить в любую другую культуру и рассказать ту же историю, она сработает точно так же.
— Америка не пользуется большой популярностью сейчас. Не является ли фильм попыткой как-то восстановить прежнее отношение к США?
— Мы не делали пропагандистский фильм. Он в большей степени об Америке, которая была доступна всему миру, в отличие от сегодняшней Америки, которая подвергает сомнению внутреннюю и внешнюю политику собственного правительства, где люди очень раздражены тем, что происходит внутри страны. Я думаю, что герой нашего фильма — именно тот герой, который нужен людям в данным момент.
— В самых первых интервью об этом фильме вы говорили, что он не несет никакой политической нагрузки, но многие страны, тем не менее, изменили название картины. У вас есть какое-то мнение на этот счет?
— Меня не беспокоит, что кто-то меняет название фильма. Сам фильм от этого не меняется. Никуда не деться от того, что картина эта о Капитане Америка, и если где-то фильм называется «Первый мститель», то я согласен и с этим названием, оно ничем не хуже. Для меня важно, чтобы люди пошли смотреть нашу картину, а пойдут ли они потому, что название «Первый мститель» или «Капитан Америка», сути не меняет. Главное, чтобы зрители получили удовольствие от нашей работы.
— Беспокоил ли вас тот факт, что фильм будет конвертирован в 3D? Была ли в этом необходимость?
— Меня этот вопрос беспокоил, но, с другой стороны, я хотел, чтобы фильм был конвертирован, а не снимался в 3D. Я не хотел снимать в 3D, потому что при этом у тебя практически нет контроля над тем, где находится точка конвертации, площадки для 3D-камер очень громоздкие, надо менять объективы каждые 45 минут, потому что надо поменять оба объектива, откалибровать их, чтобы все было в фокусе. Мы сделали пробу: сняли полное 3D и обычный формат, конвертированный в 3D. И конвертированное 2D было легче смотреть, безболезненно я бы сказал. Тот факт, что очки могут сделать изображение темнее, мы компенсируем в печати, делая копии ярче, чем они должны быть. Для меня главное заключалось в том, чтобы сделать 3D максимально удобным и безболезненным для зрителя, чтобы он мог получить удовольствие от фильма, а не отвлекался от него головной болью или какими-то другими явлениями, которые иногда возникают при некачественной конвертации. Мы не снимали этот фильм, как снимали бы в 3D, хотя знали, что он будет конвертирован. Я хотел дать зрителю ощущение глубины кадра, а не выводить действие на зрителя. Мы снимали весь фильм широкоугольными (короткофокусными) объективами, чтобы эффект был объемней.
— А у вас что-то осталось для выхода фильма на DVD, какие-то интересные дополнительные материалы?
— У нас на DVD будут удаленные сцены, но их получилось совсем немного, потому что мы снимали по очень плотному расписанию и очень тщательно разработанному плану каждого дубля. Поэтому мало что осталось пригодного для дополнительных материалов на DVD. Но, разумеется, будут комментарии. Я не хотел делать комментарии в одиночку и пригласил режиссера монтажа и кинооператора составить мне компанию.
— Это редкость.
— Довольно трудно сидеть в комнате в одиночестве и говорить о своем собственном фильме. А так у нас получился разговор о том, что мы делали вместе. Надеюсь, что зрителям будут интересны наши комментарии.
— В истории экранизаций комиксов много разных вариантов одной и той же истории, если взять, к примеру, «Бэтмена», то каждый режиссер вносил какие-то изменения в адаптацию этого материала для экрана, а Крис Нолан вообще перевернул наше представление о материале комиксов и их адаптации в сценарии. Вы хотели и пытались сделать нечто подобное?
— Мы могли бы сделать нечто подобное, но у этого комикса огромное количество поклонников, поэтому мы не хотели отходить слишком далеко от истоков происхождения героя. Что мы сделали? Мы тщательно изучили большую часть серии Эда Брубейкера и взяли оттуда идеи для фильма. Мы построили историю в нашем сценарии, основываясь на этой серии. Например, взяв романтическую историю с Пегги или эпизод с камерой перерождения. Все это есть в комиксе, но мы интерпретировали это под задачи нашего фильма.
— Как складывались ваши отношения с руководством студии Marvel?
— По-моему, Marvel располагает отличной организационной системой. Они нанимают кинематографистов и дают им возможность снимать фильм. Они не диктуют им то, что и как нужно делать. Как только наступает согласие в том, о чем должен быть фильм, они оставляют кинематографистов в покое, не пытаясь навязать необходимость тех или иных сцен, потому что они могут понадобиться в следующих фильмах. Не заставляют придерживаться буквы комикса. Нет, они дают режиссеру и его команде полную свободу действий. Если бы и остальные студии так работали с режиссерами... Это идеальная форма работы с кинематографистами.
— Мы слышали, что была довольно серьезная конкуренция среди кандидатов на главную роль. Какими критериями вы пользовались при выборе актера, какое качество актера для вас было наиболее важным?
— В первую очередь я хотел найти великолепного актера. Мы не хотели использовать слишком известного актера, не хотели, чтобы Стив Роджерс принес изрядный багаж прежде сыгранных ролей вместе с ним. (Улыбается.) Мы обратились к Крису достаточно рано, на первых этапах разработки проекта. Мы знали, что он хороший актер, что у него есть некоторое количество поклонников, но он сказал «нет» по меньшей мере дважды. Но мы не отступали, пригласили его посмотреть на эскизы костюмов, экшн-сцен, техники. Мы даже сделали несколько эскизов, где Стив Роджерс выглядит в точности, как Крис Эванс. Мы неустанно преследовали его (смеется), и я знаю, что практически все друзья Криса говорили ему, что «ты будешь последним идиотом, если откажешься от такой возможности». В итоге мы его сломали.
— Почему он так упирался, как вы думаете?
— Я думаю, что он колебался из-за «Фантастической четверки», потому что не хотел, чтобы его воспринимали как актера, который снимается в фильмах о супергероях, чтобы сложился такой стереотип. Крис сказал, что он хотел бы стать режиссером однажды, и я думаю, что у него вполне это может получиться. По-моему, у него есть отличное чутье для этой профессии. Крис и я сразу с самого начала были в полном согласии по поводу того, кем является его герой, в каком направлении он движется. Работать с ним было очень легко.
— Могли бы вы с точки зрения режиссера дать определение «великолепного актера», что это за зверь такой? Чем он отличается от просто «хорошего актера»?
— На мой взгляд, великолепный актер — это тот, кто стремится испробовать все, что только возможно, не останавливаясь ни перед чем, даже если это означает, что ты рискуешь выглядеть дураком. Я стараюсь создать на площадке такую атмосферу, где бы актер чувствовал себя свободным экспериментировать столько, сколько ему необходимо. Хороший актер... Даже не знаю, что сказать... (Улыбается и качает головой.) Хороший актер — это тот, наверное, кто выполняет все указания режиссера, не пытаясь внести что-то свое... Не знаю. Я не думал об этом. Неожиданный вопрос! (Смеется.) Хороший вопрос. Если мы увидимся еще раз, я непременно отвечу, но мне нужно об этом подумать.
— Актерам только дай волю, они могут уйти далеко в своих поисках.
— А я сразу стараюсь договориться о границах или условиях. Мне повезло работать с актерами, которые не любят делать слишком много дублей. Есть актеры, которые хотят сделать двадцать дублей в надежде найти что-то особенное, не удовлетворяясь ни одним из вариантов. С такими актерами работать трудно. Томми Ли Джонс даже известен в узких кругах, как Томми-Один-Дубль, потому что он предпочитается делать один дубль, но качественный и именной такой, как нужно. С нашим расписанием мы не могли себе позволить множество дублей. У нас был сценарий в 175 страниц, и мы построили 151 декорацию, так что на поиски совершенства времени не было. Краска не успевала высохнуть в тех декорациях, где мы появлялись для съемок. (Смеется.)
— Вас беспокоит, как вне Америки будет воспринят фильм об очень американском герое, чье имя даже отражает название страны, не очень популярной в мире в наше время?
— Я думаю, что восприятие комикса «Капитан Америка» сравнимо с размахиванием американского флага. Я не знаю, может быть, комикс это и делает, но не наш фильм. Во всяком случае, я надеюсь, что он не будет так восприниматься зрителями. Ведь, по сути говоря, это фильм всего лишь о человеке и его желании жить, руководствуясь собственными принципами и идеалами. Мне бы, конечно, хотелось знать, как европейский зритель будет воспринимать наш фильм и историю Стива Роджерса, это было бы чрезвычайно любопытно.
— Что вас особенно волновало в этом проекте: возможность снять фильм о супергерое или человеке, ставшем национальным героем?
— Это единственный фильм из серии о супергероях, если вы хотите это так назвать, который я хотел снять, потому что у него в общем-то нет никакой особенной суперсилы. Он человек с созданной искусственным путем силой, который в общем-то так же смертен, как и все остальные. Супергерои, которые могут летать, останавливать многотонные машины и вытворять прочие супергеройские вещи, меня никогда не интересовали. Особенно, наверное, по той простой причине, что я в это все просто не верю. Стивен Роджерс на самом деле человек с качествами олимпийского чемпиона и еще 25 процентами силы, но главное в нем даже не это, а его внутренняя сила, целеустремленность и вера в то, что он делает. Как бы ни изменилась внешняя оболочка, человек остается таким же, какой он в внутри, в душе. Вот именно это меня и привлекало в истории Капитана Америки.
— Фильм вызывает ассоциации с лентой «Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега». Это, по-моему, не случайность, ведь вы там были заняты в качестве художника-постановщика и специалиста по спецэффектам.
— Я использовал «Индиану Джонса» как образец для структуры фильма. Наиболее интересная вещь в этом фильме — время. Ощущение тридцатых годов, снятых в восьмидесятых, и сегодня смотрится так, словно это могло быть снято на прошлой неделе. Сколько бы раз я ни смотрел эту картину, а смотрел я ее не менее десяти раз, для меня это всегда было удовольствием от самого начала до конца. Время идет в ровном темпе, не проваливаясь, зрителю постоянно поступает какая-то информация. Все сцены, за исключением одной в самом начале, где Индиана рассказывает зрителю все, что ему нужно знать, длятся не более двух минут. И я в какой-то степени использовал такую же структуру в «Первом мстителе».
— Фильмы такого сорта обычно привлекают и держат внимание экшн-сценами, как «Трансформеры», например. Почему вы решили изменить этому стилю?
— Как только ты определился с историей, которую рассказываешь, и с ее героями, тебе уже не нужно изыскивать дополнительные средства, чтобы привлечь внимание зрителя. В фильме все должно быть подчинено истории и ее героям. Разумеется, у меня есть и элементы экшна, сопровождающие рассказ, поддерживающие его, но не более того. Я не считал нужным делать экшн ради экшна — в этом нет смысла. Мой фильм основан на герое, и если я сумел вдохнуть жизнь в него, то зритель это почувствует, его увлечет история, и вряд ли он скажет в итоге, что было слишком мало взрывов и стрельбы. Я давно понял, что нужно делать такие фильмы, которые нравились бы мне самому. Если я люблю мой фильм, могу смотреть его с тем же интересом, что и в первый раз, то отдел маркетинга студии найдет возможность продать его. (Смеется.)
— Вы уже работаете над чем-то новым или пока в поисках?
— Пока не работаю ни над чем. В поисках. Читаю рассказы Стивена Кинга, которые еще не были опубликованы. Есть идеи, но пока я предпочитаю об этом не говорить. Скорее всего, это будет фильм с очень небольшим бюджетом и коротким съемочным периодом. Большие фильмы утомительны. Я планирую взять отпуск и отправиться на отдых. А потом посмотрим. Жизнь непредсказуема, особенно в Голливуде. Сегодня ты планируешь отпуск, а завтра тебе звонят и приглашают к разговору о некоем проекте. Но я уверен, что без работы не останусь. (Улыбается.)
Мы тоже уверены, что режиссер такого уровня без работы не останется. Заинтриговало упоминание о Стивене Кинге. Может быть, совсем скоро мы опять встретимся с этим режиссером и поговорим подробней о профессии, об актерах и его восприятии кино в целом как искусства и как бизнеса. Вопросы, которые проще задавать при разговоре один на один. Только постановщики и продюсеры дают прелюбопытнейшие ответы на такие вопросы.