Джона Лассетера знает весь мир, ну, или по крайней мере та его часть, до которой доходят его фильмы. Его хочется сравнить с добрым сказочником, и это не будет преувеличением. Он и говорит, как сказочник — спокойно, уверенно, раздельно, независимо от того, что рассказывает. Человек исключительного таланта окружать себя такими же исключительными людьми гордится в большей степени не своими достижениями, а тем, чего достигло его детище — студия Pixar, с которой он был связан с первого дня ее существования, даже когда она еще так не называлась.
Джон Лассетер стоял у истоков компьютерной анимации, поняв еще в 1981 году, какие возможности она открывает для творчества. Подробно история создания студии рассказывалась в двухчасовом документальном фильме, созданном в 2007 году для NBC. Желающие могут найти его на «Амазоне». Кстати, об истории Pixar повествуют и книги, которые можно найти там же.
Но поскольку в нашу задачу не входила цель написать историю Джона Лассетера или задать ему вопросы, связанные с этим, мы ограничимся рассказом о его новом фильме «Тачки 2», который вот-вот выйдет на экраны всего мира.
— Могли бы вы рассказать немного о сиквеле «Тачек»: откуда появилась идея, как все это зарождалось?
— Во-первых, все фильмы, над которыми я работал, для меня как родные дети — я всегда и всем это говорю, и это чистая правда. Но я должен признаться, что, работая над этим фильмом, я получил куда больше удовольствия, чем от любого другого. Когда делаешь сиквел, как было с «Историей игрушек», перед тобой возникают совершенно конкретные сложности: ты не хочешь пересказа той же самой истории. Вы тоже работаете в этом бизнесе, рассказывая о наших картинах, и наверняка встречали людей, которые говорили о своих впечатлениях от просмотра, что это уже было, что они смотрят один и тот же фильм, только в разных вариантах. Здесь, на студии Pixar, если мы находим действительно хорошую и интересную историю, которая в той или иной степени отличается от оригинальной, тогда мы делаем еще один фильм — это единственная причина, по которой мы снимаем сиквелы.
— В чем отличие этого фильма от оригинальной истории?
— Начиная рассматривать какой-то проект — и это относится ко всем нашим фильмам без исключения, но в большей степени к сиквелам, — я всегда ищу то, откуда появятся эмоции в развитии и росте героя. Вот тут-то и будет различие. И еще мы обнаружили одну замечательную вещь — смешение жанров. Чтобы сделать действительно отличный фильм — анимационный или обычный игровой, — тебе нужно хорошо знать три вещи: твоя история должна быть захватывающей, держащей зрителей в напряжении и нетерпении увидеть, что же будет дальше; ты должен заселить эту историю запоминающимися и привлекательными героями, даже плохие парни должны быть обаятельны по-своему, все герои должны чем-то привлекать к себе внимание; затем ты вводишь своих героев в созданный мир, не реалистичный, а вполне правдоподобный для этого фильма, собственно для истории, которую ты рассказываешь. Независимо от того, игровой это фильм или анимационный, ты всегда отталкиваешься от логики, всегда исходишь из правил того мира, который сотворил для своих героев. И не только в его внешних проявлениях, но и в путях развития сюжета. В сиквелах у тебя уже есть мир, заселенный героями, значит, тебе нужна новая история, связанная с ними. Вот, например, мир машин в первом фильме был для нас новой территорией, знакомиться с которой было очень здорово. Но в этом мире нет людей, только машины. А что получится, если мы расширим его, что если он так же велик, как и наш с вами? Тут же возможности просто безграничны! Идея заселить прототип нашего мира машинами открывала двери для огромного количества разных вариантов.
— А что конкретно вдохновило вас на продолжение?
— Вдохновением для второго фильма послужили три вещи. Первая — когда мы делали первую часть, то придумали фильм в фильме. Помните, Молния МакКуин пригласил Салли на первое свидание в открытый кинотеатр? И мы как-то увлеклись не на шутку созданием того фильма, который они должны были смотреть. Мы решили, что это будет шпионский фильм с героем по имени Фин МакМинтл. Мы думали, что это будет здорово — шпионский фильм о мире машин, где шпионские машины — шпионы на самом деле. Но в итоге этот фрагмент убрали, но я не забыл эту идею. Она мне очень нравилась. Вторая вещь, ответственная за сиквел, — наш международный промотур к первому фильму. Я практически облетел весь земной шар. Работа над первым фильмом все еще была свежа в памяти, и, естественно, все наши герои были у меня перед внутренним взором. Поэтому, когда я был в Токио или Лондоне, в Париже, Италии, Германии, Испании — я уж и не вспомню все города, — то везде наблюдал за машинам и посмеивался про себя, представляя, что Метр и Молния делали бы в этих странах. Интересно, что в самых крупных странах, купивших наш фильм, сильно развито автомобилестроение, со своей автокультурой, с машинами, уникальными именно для этой страны. То есть когда ты видишь крохотные машинки в Токио, то представляешь их героями твоего фильма, или старые «Ситроены» во Франции — да в них читается характер! И я подумал, было бы замечательно и интересно отправить моих героев путешествовать по всему миру. Но окончательно мысль оформилась во время работы с прессой в Барселоне. В то время была страшная жара, и там проходил этап Гран-при гонки «Формула 1», и Фернандо Алонсо тогда победил. Я прежде никогда не бывал на таких гонках и был ошеломлен. Это было просто... вау! Это просто потрясающе! Я думал, что видел немало международных автогонок, но это было нечто совершенно невероятное, и, разумеется, я был страшно всем этим возбужден. Это, значит, был третий ингредиент. Итак, все эти три составляющие привели к идее о сиквеле «Тачек». Молния МакКуин приглашен на международные гонки разных дисциплин, и я подумал: это просто блеск — международные гонки! Он сможет побывать в Японии на гонках, во Франции, в Англии и в Италии. Но по ходу мы разработали слишком много разных международных состязаний, поэтому пришлось умерить свой пыл и оставить несколько за боротом, хотя было жалко потерять несколько классных мест... Если говорить об элементе со шпионским фильмом, то тут вдохновением для меня послужил мой любимый Хичкок с такими его фильмами, как «На север через северо-запад», «Человек, который знал слишком много», где абсолютно невинный человек оказывается втянутым во что-то против воли. Так что вот вам, извольте, все аспекты моего вдохновения для второго фильма о машинах.
— Когда ты путешествуешь по другим странам, какая часть в тебе связана с бизнесом, чтобы продать фильмы, и какая часть связана с рассказчиком, чтобы вставить твои впечатления в новые фильмы?
— Наверное, обе работают одновременно. Как режиссер я еду в те страны, где самый большой рынок для наших фильмов. Еду в Англию, Францию, Японию, Мексику. Это деловая часть меня, я должен продать наши картины. Без этого у студии не будет денег продолжать снимать фильмы. Если же говорить именно о моем последнем фильме, то я могу добавить к рассказу тот факт, что я знаю о машинах довольно много, потому что, как любой американец, я родился и вырос в автомобильной культуре. Мой отец всю жизнь работал в дилерском центре «Шевроле» в Кливленде менеджером отдела запчастей. Я с детства знал много о машинах, читал каждый месяц всевозможные автожурналы. Естественно, мне было хорошо известно, в каких странах особенно хорошо развито автомобилестроение — тут не надо быть выпускником Гарварда, чтобы знать, где наш фильм будет воспринят с интересом и энтузиазмом, конечно, в тех странах, где выпускают свои собственные машины! И та часть меня, которая продолжает оставаться творческой, несмотря на огромное количество административных и деловых забот, ищет хорошую историю везде. В каждой новой стране я вижу свои культурные особенности, влияющие на внешний вид и характер, если хотите, их автомобилей. Таким вот образом это все сочетается.
— Организационная структура вашей студии отличается от всех известных тем, что вы руководствуетесь в первую очередь интересами творчества. Как это формировалось и почему?
— Эд Катмал, Стив Джобс и я абсолютно верим в то, что культура любой организации распространяется сверху вниз. Мы руководим и воспитываем на собственном примере. Pixar была построена ее первым режиссером, и именно таким образом, как я предпочитаю. Вы, несомненно знаете, что я сделал первый фильм студии «История игрушек» в 1995 году. Pixar — студия, руководимая режиссерами, можно даже больше обобщить — кинематографистами, людьми, которые делают фильмы. Это страстные люди и жадные до работы, они живут и дышат работой. В своем роде они как твои собственные дети, которых надо опекать. Мы не та студия, которой руководят большие боссы. Каждая студия в Голливуде управляется исполнительными директорами, администраторами, у которых в подчинении отряд тех, кто разрабатывает разные проекты. Они привлекают людей, которые разыскивают идеи, где только возможно, и приносят их на студию, стараясь представить как можно выгодней для возможной продажи. Боссы решают, какой сценарий купить, у них тысячи разных проектов в разработке, но свет увидит лишь небольшая толика этой массивной горы. Они назначают людей работать над этими проектами, они их контролируют, и очень редко вы встретите на студии человека, который бы жил и дышал своей работой, каждым конкретным фильмом, и все вокруг него работали бы с таким же энтузиазмом и страстью. Я работаю именно так, и это отношение — единственный способ, которым я руководствуюсь при съемке фильма. И Pixar растет именно таким образом. Мы здесь для того, чтобы вдохновлять друг друга и делать великолепные фильмы. И все знают, что мы приложим все усилия для того, чтобы фильм получился не просто хорошим, а великолепным. Мы не делаем одно и то же. Да, фильмы Pixar — семейные фильмы, и мы этим гордимся. Но каждый из наших фильмов имеет свое собственное лицо, даже сиквелы. Вы не найдете в них повторов. Я рос с самой простой философией: «Относись к людям так, как ты хотел бы, чтобы относились к тебе». Это есть и в Библии. Это великолепное правило жизни. Я так же отношусь к моим собственным сыновьям, я воспитываю их простыми и великими мудростями и ими же руководствуюсь при работе с людьми на студии. Это на самом деле все очень просто и ясно, а поэтому очень легко. Но самое главное — мы все получаем огромное удовольствие от нашей работы. Я абсолютно верю в то, что если ты получаешь от работы радость, и другие твои сотрудники получают радость, то это непременно отражается на экране, в фильме.
— Как вы связаны с командой «Формулы 1» Red Bull? Сегодня так много она упоминается везде...
— Сначала мы поехали в Италию на Гран-при. Это было наше первое «исследовательское путешествие». Я не помню уже, в каком это было году. Мы остановились в Милане. Команда Red Bull тогда была одной из последних, «Феррари» и «Макларен» были чемпионами. То одна, то другая, они как бы шли друг за другом на гонках. Red Bull, как и остальные команды, оставалась позади. У меня после первых «Тачек» было много друзей в команде «Феррари», и мы могли видеться с гонщиками и бывать у них, так сказать, за кулисами, но команда Red Bull просто открыла для нас двери и пригласила нас смотреть на все, что нам нужно, что нам может быть интересно. Их отношение к нам было очень теплым и дружеским, они приглашали моих ребят на каждые гонки. Нам предоставлялась вся информация, которую мы только могли вообразить. Вообще все члены команды были исключительно добры к нам. Это вдохновляло, конечно. Я очень люблю гонки «Формулы 1», мы очень дружны с Луисом Гамильтоном. Мы хорошо знаем команду «Феррари», но команда Red Bull стала для нас особенным открытием, и когда они таки стали чемпионами, мы были рады так, словно были на финише вместе с ними. Команда растет на глазах, создавая более серьезную конкуренцию «Феррари» и «Макларен». Мы узнали много о европейских машинах в наших поездках в европейские страны.
— А какие машины нравятся вам лично?
— Я родился в 1957 году, и мой отец работал в дилерской компании «Шевроле» всю жизнь. Мы были семьей «Шеви», как вы понимаете. М-м-м... самая любимая машина... Не знаю, наверное, у меня такой пока нет. Я надеюсь однажды приобрести «Корветт» 1957 года. Это было бы здорово, по-моему. Но у меня есть самая красивая машина, из всех когда-либо созданных — по моему мнению, конечно. Это «Ягуар XJ120» 1952 года. Это фантастически красивая машина. Великолепная.
— Похоже, что в последние годы вас просто разрывают на части различные обязательства. Как вы с этим справляетесь?
— За последние пять лет я действительно приобрел множество дополнительных обязанностей. И это создает определенные сложности для меня, конечно. Я творческий директор студии Pixar и анимационного отделения Disney. Помимо этого, я участвую в разработке новых аттракционов парков Disney и круизных кораблей. Это тоже требует внимания и участия. Мы разрабатываем сейчас новый аттракцион для парка в Анахайме, в основу которого лег наш фильм об автомобилях, который будет называться Carsland. Кроме этого, я еще выбираю время для режиссирования некоторых проектов. Как я это делаю? У меня разработаны два способа преодоления этих сложностей. Во-первых, я многое доверяю делать Брэду Льюису. Он мой сорежиссер, в самом начале разработки нашего сиквела он проделал огромное количество исследовательской работы. Он очень много знает об автомобильных гонках и о машинах в целом. К моему великому сожалению (смеется), мне пришлось отправить именно его и нескольких человек из группы на все эти интересные мероприятия: гонки в Монте-Карло, путешествия по европейским городам, где они нафотографировали уйму материалов, узнали много новых и интересных людей, а также многому научились. Я говорю о культурной разнице между нашими континентами. Все это было исключительно важно для нашего фильма, и я хотел объединить все эти находки в дизайне мира машин, который придумывали Харли (Джессап) и Шэрон (Калан).
Так что распределять обязанности и время от времени проверять, как идут дела, — вот первое решение. И второе. Постепенно фильм разрастался, и требовалось более активное мое участие уже как режиссера, и я начал все больше времени проводить со всеми участниками нашей съемочной группы. И тут я должен сказать спасибо Стиву Джобсу за появление такой штуки, как iPad! Это было не просто спасением, это полностью изменило мою жизнь! Я начал использовать iPad с момента его появления. Дело в том, что мне добираться от студии до дома в долине Сонома требуется час. Я стал ездить с Фрэнком (один из сотрудников студии), который тоже живет в Сонома. Он ведет машину, а я работаю. Мне загружают разные отснятые материалы, просто фотографии, рисунки и разные другие разработки. Я все это просматриваю по дороге, делаю аудиозаписи своих комментариев и пожеланий на моем iPhone и сразу все это отправляю по разным адресам на студию. Так я работал по пути домой и из дома на студию, пока технический режиссер, страшно талантливый и очень умный парень, в свободное от основной работы время написал для меня прикладную программу, которую назвал «просмотровый инструмент». И эта программа упростила мою работу в дороге. Мой ассистент теперь планирует мои поездки домой и на студию и выдает мне сумку с несколькими айпадами, куда разные отделы записали все, что было сделано и требовало просмотра. Я смотрю на какое-то видео, допустим, в ушах у меня наушники от iPhone, я нажимаю кпопку на iPad и записываю свои комментарии к видео — ничего не надо писать, очень удобно. Нажимаю еще одну кнопку — и мои комментарии улетают в нужный отдел, нужному человеку. Не теряю ни минуты времени! Мой час просмотров материала по фильму за час в машине равен трем часам работы на студии. Вот так мне удавалось поддерживать связь со всеми проектами на студии Disney, в парках и всеми остальными. Даже для работы по маркетингу и наблюдению за разработкой разной продукции, связанной с нашими фильмами, я находил время. Обычно это занимало два часа в день. Помножим на пять дней в неделю — 10 часов в неделю. А рабочая неделя у нас длится 40 часов, как вы знаете. Так что у меня на это уходила одна четвертая общего рабочего времени. Очень экономично. Конечно, «Тачки 2» не были полностью сделаны в дороге, на заднем сидении машины. Но я не могу не отметить, что участие iPad в нашей работе было просто неоценимым, каждый из моих ребят вам это подтвердит.
— Что значит 25-летний юбилей для студии? Какой фильм вы могли бы назвать ключевым для того, что определяет собой все самое важное, что есть у вас?
— Вы знаете, у меня пятеро сыновей? Рождение которого из них можно было назвать самым важным? Верно! Все они одинаково важны для меня. Так же я могу сказать и о фильмах моей студии. Все фильмы важны для нас, мы живем нашей работой, мы ею дышим. Все работники студии — страстные люди, для них все их существо заключено в работе. Вот смотрите, мы начинаем разработку какой-то истории, мы снимаем этот процесс, показываем всем на студии и просим прокомментировать это. Когда история упорядочивается, учтены все пожелания и замечания, мы как бы запираем этот процесс внутрь группы, работающей над фильмом, и уже продолжаем работать, завершаем фильм, чтобы показать окончательный вариант на вечеринке, которая закрывает весь этот процесс. Нам очень важно, чтобы все на студии знали в итоге, что получилось.
И каждый фильм для нас как новорожденное дитя. Мы его любим и оберегаем так, как можем (смеется), если можно привести такое сравнение. Наступает момент, когда мы должны отпустить его в мир, и мы счастливы, что он пройдет по всему миру. Каждое известие о том, как принимался фильм в той или иной стране, да и у нас, в Америке, — это для нас радость. И дело не в том, что нам дается информация о том, сколько фильм заработал, для нас касса фильма — это в первую очередь количество людей, посмотревших нашу работу, а не деньги.
Возвращаясь к вопросу, я могу предположить, что «История игрушек», была своего рода поворотным моментом для нас, когда определилось наше направление — делать семейные фильмы. Кто-то может не согласиться, но это мое мнение. За эти четверть века, как вы выразились, я сам многому научился, потому что я люблю этот процесс, мне все интересно. Я понял, как делаются игрушки, как создаются видеоигры. Я узнал, как продаются фильмы, что такое международная маркетинговая стратегия. Я видел наши фильмы на других языках. Все это, весь опыт, копившийся в течение лет, дает мне право на творческое лидерство и помогает мне оставаться режиссером. Мне нравится, создавая фильм, думать о том, что мы можем сделать с ним в дальнейшем, какие аттракционы он может добавить в парки Disney, какие игрушки мы можем создать. Нет, мы не создаем некий бизнес-план в процессе работы над фильмом. Все, что описано мной выше, — естественный процесс, рождающийся из опыта и знаний.
— Но «Тачки» для вас все-таки особенный фильм, наверное?
— Для меня все наши фильмы особенные! Как я уже упоминал, я родился в 1957 году, мне было 11 лет, когда «Маттел» только что выпустила HotWeels. Это лучший возраст для осознания всех достоинств быстрых машин. Все их машины и тот факт, что мой отец работал с машинами — все это не могло не повлиять на мою жизнь. Любовь к автомобилям всегда была у меня в крови, я подозреваю. И вот моя любовь к машинам и анимации соединились в фильме «Тачки». Я побывал в компании «Маттел» и познакомился ближе с их современными моделями. Я подумал тогда, что комбинирование автомобиля с персонажем в фильме будет чем-то новым, еще не виданным в мире игрушек. И вы знаете, что эти игрушки во всем мире нарасхват. Мне захотелось сделать их больше, масштабнее, зная, что дети хотят видеть героев, а не играть просто с автомобилями. Нашим машинам нужны были лица, и это сделает их значительно больше, чем просто HotWeels. Теперь я вижу, насколько я был прав, я вижу детей с персонажами нашего фильма, разговаривающих языком знатоков автомобилей. Я очень люблю свою работу. Все, что было сделано за эти 25 лет существования студии Pixar, — это плоды людей страстных и заинтересованных, для которых работа — это не только зарабатывание денег, а еще и нечто куда более важное и весомое — осознание важности своего дела.
— Прежде вы делали один фильм за два года, а теперь можете работать над несколькими одновременно. Но не вредит ли это качеству вашей работы? Планируете ли вы как-то сдерживать рост студии? Есть ли в этом необходимость?
— У нас разработан долгосрочный план, и мы ограничиваем наш рост, это верно. Наш план заключается в том, чтобы достигнуть такого уровня, когда мы можем гарантировать один фильм в год, и разработку двух других. То есть можно сказать, что мы хотим делать три фильма за два года. Мы начали с «Истории игрушек» и три года спустя сделали «Приключения Флика». Потом еще через год сделали сиквел к «Истории игрушек». Дальше уже идет промежуток в два года между фильмами. Только начиная с первых «Тачек», в 2006 году, мы стали делать один фильм в год, но шли мы к этому десять лет. С таким темпом роста мы взглянули на свою работу и решили, что нам как компании, студии нужно достичь определенного размера, чтобы работать именно в таком ритме. Это не значит, что пришли к такому решению поневоле, нет, поверьте мне, все было продумало самым серьезным образом. Самое главное условие — не потерять качество в процессе роста. Мы видим время от времени, как кто-то на студии делает очень успешный фильм, и они начинают рассуждать: если мы сделаем два таких фильма в год, то будем дважды успешны, если три — трижды. Студии думают деньгами, и в итоге получается, что они начинают считать еще не заработанные деньги. Я думаю, что каждый из вас может назвать несколько подобных примеров. И случается неизбежное — теряется качество, что-то уникальное, никому другому не свойственное. Лучше всего это можно описать так: ты находишь группу людей, единомышленников, которая производит что-то успешное, и это как светлячок в бутылке, которого ты поймал, понимаете?! Ты поймал этот свет — это и есть то самое уникальное, что приносит успех твоей работе. Теперь самое важное — защитить это! Что — это? Творческую душу, которая производит удачу за удачей. И мы полностью отдаем себе отчет в том, что у нас есть. И я скажу вам еще вот что. Если смотреть со стороны бизнеса, нам говорят: «Вы можете сделать еще», — а мы говорим: нет, нет и нет. Именно поэтому наш рост был настолько постепенным и неспешным. Потому что нам было важно не потерять качество.
— Вы уже отпраздновали ваше двадцатипятилетие?
— Это смешно, но мы настолько заработались, что, когда кто-то из нас очнулся и заметил, что на прошлой неделе нам исполнилось ровно 25 лет, то мы все страшно удивились. Мы знали, что этот юбилей не за горами, но совершенно забыли о нем в пылу подготовки к выходу фильма. И мы решили, что празднование нашего юбилея объединим с запуском в жизнь нового здания, которое мы строим уже какое-то время на нашей территории. Мы надеемся, что уже через месяц сможем начать там работать (приблизительно в мае — начале июня). Таким образом, въезд в новый дом мы сможем объединить с празднованием нашего общего дня рождения. Мы планируем сделать это семейно, конечно. Все наши работники со своими родными соберутся на студии, чтобы отпраздновать наш юбилей. Будет уже тепло, мы сможем провести праздник в нашем дворе, который благоустраивается и становится все красивей. Я привезу вино с моих виноградников, которое готовил именно к этому событию. Нам есть что праздновать!