Затем по приглашению Стивена Спилберга Карузо берется за «Паранойю» — фильм стал хитом проката и вывел на звездную орбиту Шайю ЛаБафа. Триллер «На крючке» стал вторым проектом, где режиссер работал вместе с актером, продюсером же вновь выступил Стивен Спилберг.
В феврале этого года в прокат вышел фантастический триллер «Я — четвертый» — экранизация романа Питтакуса Лора. На этот раз Ди Джей Карузо взялся за освоение нового для себя жанра научной фантастики, в работе над которым ему помогал продюсер фильма Майкл Бэй.
Фильм рассказывает историю жителя далекой планеты, скрывающегося на Земле (Алекс Петтифер). Он — номер четыре в списке безжалостных убийц, настигающих его соплеменников одного за другим. И чтобы не стать следующим, ему придется открыть в себе новые сверхспособности и дать отпор врагам.
КиноПоиск представляет интервью с режиссером, которое он дал в рамках интернет-конференции журналистам разных стран. Она была приурочена к выходу фильма на лицензионном DVD и Blu-Ray.
— Как проходил кастинг на роль Джона Смита?
— Это было весело, да... Я остановил свой выбор на Алексе Петтифере, потому что он был полон энергии и динамики, в нем чувствовалась сильная личность. Но главным для меня было найти актера, который в то же время мог бы казаться уязвимым и ранимым. Потому что главный герой еще не осознал, что он из себя представляет. И боится того, кем он может стать. Мне крупно повезло, что я нашел Алекса, который сочетает в себе эти качества.
— Чем ты хотел заинтриговать зрителя?
— Главный герой — номер четвертый — обнаруживает, что тот человек, кем он хочет быть, и тот, кем он является, — это совершенно разные люди. И как только он это принимает, у него не остается выбора — он должен пожертвовать важными для него вещами ради высшей цели. Это, пожалуй, наиболее сильный кульминационный момент в фильме. Герой Алекса постоянно бунтует, когда его спутник Генри заставляет его делать то, что ему не хочется и не нравится. Хотя их отношения и не очень похожи на те, что существуют между отцом и сыном. Но, на мой взгляд, это вполне реальный конфликт поколений. Я заметил, что чем больше опыта набираешься с каждым фильмом, тем более трепетно относишься к персонажам. Стараешься максимально приблизить их к реальности, сделать живыми. Потому что по-настоящему проникаешься своими героями в процессе работы.
— Что тебе больше всего понравилось при работе в этом жанре?
— Самым увлекательным, пожалуй, была возможность совместить внутренние переживания героев, которые связаны с их личной жизнью и тем, как они пытаются примириться со своими сверхспособностями. Я старался рассказать историю максимально реалистично, но в то же время добавляя в нее элементы фантастики.
— Расскажи о героине Дианы Агрон
— Сара, как и Джон, своего рода аутсайдер. Несмотря на свою привлекательность и недавнюю популярность, она потеряла то место, которое занимала в жизни школы. Потому что сделала то, что считала правильным. И они находят друг друга благодаря этой изоляции. Тут заложена очень важная мысль для подростков: нет ничего плохого в том, чтобы быть аутсайдером. Не обязательно быть в центре событий.
— А ты в школе был аутсайдером или тусовщиком?
— Все мы чувствуем себя чужаками время от времени, и я не исключение. В школе я, скорее, был наблюдателем, нежели частью активной жизни. Я был прилежным учеником, занимался спортом. Но никогда не был школьной знаменитостью.
— Ты раньше много работал со Стивеном Спилбергом. Какой был его вклад в «Я — четвертый»?
— Стивен, пожалуй, лучше всех снимает картины в жанре научной фантастики. Он очень помог с тем, чтобы сохранить историю реалистичной и правдивой. И на контрасте с элементами фантастики она сильно выиграла. Кроме того, он блестящий рассказчик, очень лаконичный — всегда знает, что в сценарии лишнее, а что — нет. И со спецэффектами он здорово помогал — это его стихия, он чувствует себя как рыба в воде со всеми этими премудростями. Бывало, я прихожу к нему и говорю: «Странно это выглядит, почему не получается так, как задумано?» На что он мне: «Я тебе расскажу, почему не работает. Линза здесь не та, и фокус не там…» Он прямо ходячая библиотека по всем этим тонкостям. Он столько раз это проделывал, что может запросто зайти к нам в монтажную на пять минут и за это время надавать работы часов на семь. Но ведь это как раз то, о чем я мечтал, — работать в киноиндустрии с такими профессионалами, как Стивен.
— Ты много работал на телевидении, а теперь снимаешь полнометражное кино. Для тебя как для режиссера в чем основное различие?
— Телевидение — идеальное место, где можно учиться и набираться опыта. Сроки здесь сжаты, и это очень дисциплинирует. Я научился правильно распределять время в течение дня. Знаю, с какой стороны подходить к той или иной сцене. Так что работа на телевидении меня закалила. И когда я пришел в кино, то уже не боялся снимать полнометражные картины.
— Ты, насколько мне известно, увлекаешься теннисом. И многие твои герои — спортсмены. Тебе не кажется, что работа режиссера и спортсмена в чем-то похожа?
— Думаю, что спортивная закалка и привычка соревноваться во многом меня закалили и подготовили к режиссуре. Каждый съемочный день я воспринимаю как матч, который должен выиграть. И с актерами похожая история: они три месяца готовились к съемкам, чтобы выполнять разные трюки. Они как атлеты, которые готовятся к выступлениям.
— Почему люди так любят тему пришельцев? Как ты создавал образ могадориан?
— В инопланетянах нас привлекает таинственность. Это заставляет воображение очень хорошо работать. Ведь безумно интересно представлять, как они выглядят на самом деле и что кроется в необъятном космосе. Что касается могадориан, то я представлял их как пришельцев с очень мощными телами, с жабрами вместо носа и глазной оболочкой. Ну а татуировки были придуманы как знак племенного отличия.
— Как работалось с Майклом Бэем?
— Майкл Бэй — продюсер высшего класса. Он предоставил мне свободу для того, чтобы я мог воплотить свои идеи на экране, и в то же время всегда оказывался рядом, когда был нужен. Он очень помог мне справиться в некоторых сценах с визуальными эффектами, от которых я просто сходил с ума.
— Что было самым трудным в проекте?
— В каждом проекте бывают свои сложности. «Я — четвертый» был непрост с точки зрения спецэффектов в первую очередь. Кроме того, мы были ограничены во времени — на съемки отвелось всего девять месяцев. Давления хватало. Самым трудным, пожалуй, было снимать финальную сцену битвы. Дело было на футбольном поле, у нас ушло на это четыре дня. Трюки, пиротехника и постановка боев выходили за рамки привычных возможностей для фильмов с нашим бюджетом и с учетом выделенного времени.
— Ты не планируешь снять сериал как продолжение этой истории?
— Сериал?! Хм, я об этом раньше не думал, но мне нравится эта идея!