В интервью КиноПоиску, записанном в рамках пресс-мероприятий в Лос-Анджелесе, постановщик рассказал о своих творческих сомнениях и переживаниях. Тем, кто считает режиссера не самым лучшим выбором для нового фильма столь успешной франшизы, мы настоятельно рекомендуем дочитать беседу до конца, чтобы убедиться в том, что два самых интересных в индустрии кино человека независимо друг от друга выбрали именно его кандидатуру. Видимо, все-таки причина на это была довольно серьезная, коли руководство Disney выбор этот не только одобрило, но и всячески поддерживало постановщика в работе над картиной, столь близкой сердцу студии-гиганта.
По сложившейся уже традиции делиться с читателями личными впечатлениями от общения с талантами КиноПоиск с удовольствием отмечает, что Роб Маршалл — исключительно приятный человек и собеседник. Он не просто отвечает на вопросы, а делает это с удовольствием и заинтересованностью, что встречается не так уж часто. Его деликатность заметна в выборе слов, его внутренняя культура отражается во внешнем виде. Роб Маршалл щедр на комплименты собеседнику, на шутку или забавный факт он смеется тихим и легким смехом. Интересно, что в его движениях угадывается танцевальная подготовка, он очень пластичен и точен. Было необычно наблюдать за этим, и мы невольно сравнили его с Бенжаменом Мильпье, с которым встречались на пресс-конференции, посвященной «Черному лебедю», — та же плавность и грация в каждом движении, такая же осанка.
— Как ты чувствуешь себя, работая над таким масштабным проектом, от которого ждут не просто хороших сборов, а успеха настоящего блокбастера? Ощущается ли это давление, мешает это нормальной работе?
— Я старался не заострять на этом внимание. Думаю, нельзя позволять себе даже думать об этом, иначе все твое время будет занято мыслями о том, как манипулировать зрителями и заставить их прийти на фильм. (Улыбается чуть-чуть.) Я очень благодарен студии Disney и в частности Джерри (Брукхаймеру — Прим ред.), что меня освободили от такого давления. Мне позволили просто снимать фильм, создавая на экране волнующее приключение, то есть дали воплотить в жизнь отличный сценарий, фокусируясь только на этом. Я не собирался почивать на лаврах успеха франшизы и работать над фильмом механически, предполагая, что люди и так пойдут смотреть его. Ведь вся серия вызывает живой интерес у зрителей, полюбивших Джека Воробья. Это было бы для меня как для режиссера смерти подобно. Хотелось заработать успех этого фильма совершенно самостоятельно. И дело даже не в том, что в картине рассказывается совершенно новая история, что вводятся новые герои. Моя задача была в том, чтобы сохранить абсолютный фокус на этой истории, показать ее так, как могу только я со всем моим опытом. Поэтому исключительно важно было думать только о фильме, а не о том, что он заработает.
— Тебя беспокоило мнение режиссера предыдущих частей?
— Нет. Мы встретились с Гором Вербински, конечно, и он произвел на меня впечатление исключительно приятного человека. По-своему он как бы передал мне факел, который бы я нес дальше. (Улыбается.) Он сказал: «Не беспокойся и работай в удовольствие, просто делай этот фильм, как ты бы делал любой другой». Это было очень важное напутствие для меня. Я так понял, что у него сейчас немного другие задачи, он отдал трилогии огромную часть своей жизни. Вообрази только, сколько времени требуется на разработку проекта, на съемки, период постпродакшна. Это было очень напряженное время для него, и я понимаю, что ему захотелось испытать какие-то новые ощущения, сделать что-то иное, важное для него. Знаю, что он очень горд своей работой в «Пиратах» — и по праву. Он сделал отличные фильмы, и, по-моему, его напутствие было абсолютно искренним, так как он человек умный, добрый и деликатный. Джерри и Джонни (Депп — Прим. ред.) приняли меня очень радушно и тепло. Я думаю, что каждый из них составил свой список режиссеров, с которыми они хотели бы сделать следующий фильм, и только мое имя было в обоих списках. (Смеется.) Я не знаю точно, как это случилось, но догадываюсь, что было нечто подобное.
— Была ли у тебя какая-то неуверенность перед принятием решения?
— Может быть, вначале, но после встречи с Джонни от этой неуверенности не осталось и следа. Единственное, что меня беспокоило, так это график работы, которую предстояло сделать. Мне нужно было включаться в проект буквально на следующий день после окончания фильма «Девять». Его я закончил в декабре, а к «Пиратам» приступил уже в январе. Мне же всегда хочется как-то наполнить себя между проектами, а тут пришлось сразу же начинать работать, не остыв от предыдущего. Но такие фильмы, как «Пираты Карибского моря», не падают тебе в руки каждый день! Я подумал, что мне все-таки очень хочется однажды сделать фильм такого жанра. Почему бы не сейчас? Пусть даже график не очень устраивает, но в итоге это окупится. Надеюсь, что оно того стоило. (Смеется и скрещивает пальцы на обеих руках.)
— Что ты делаешь, чтобы сохранить баланс и не выйти за пределы бюджета в таком огромном проекте?
— Ты знаешь, наверное, это смешно, но огромный бюджет может быть таким же несчастьем, как и маленький. Я чувствовал большую ответственность. Тебе дают такой бюджет, поэтому нужно с умом им распорядиться. Самое главное для меня с самого начала было правильно составить расписание съемок. Мы, кстати, даже не израсходовали все деньги, выданные нам на фильм, и я этим очень горжусь. Главное при таком бюджете и масштабе проекта — подготовленность. Конечно, нужно оставаться творческим человеком и использовать ситуацию, случившуюся во время съемки, но при этом помнить, что производство фильма — это огромная машина, и ты, как генерал, руководящий армией, должен принимать очень ответственные решения, которые влияют на то, в какую сторону эта машина разворачивается. Я старался быть очень осторожным и не злоупотреблять данной мне властью. И еще одна немаловажная вещь присутствует в таких проектах, о которой следует упомянуть отдельно, — это собственно рассказываемая история и актеры, играющие в фильме. Очень легко отвлечься от этого и сосредоточить внимание на другом, на техническом аспекте, понимаешь? Вся эта техника, требующая внимания, 3D-камеры, их «взгляд» на людей, вещи, среду — все это отнимает время и силы от основного — от развития истории. Я предпринял самые серьезные усилия, чтобы не потерять фокус на истории, помнить о том, что я и все эти люди в моей команде здесь для того, чтобы рассказать замечательную историю и рассказать ее хорошо. Так что я уговорил себя, что делаю маленькую независимую картину, но делал все, что было необходимо делать при съемках такого фильма.
— Говоря об усилиях генерала, управляющего армией. Какой была твоя реакция, когда ты узнал, что главная героиня у тебя беременна?
— Это было большим событием, которое должно было повлечь за собой серьезные перемены в стратегии. (Смеется.) Я работал с Пенелопой в фильме «Девять» и сразу подумал, что именно она должна стать героиней в фильме о пиратах. Роль Анжелики требовала актрисы, которая могла бы быть наравне с Джеком Воробьем, то есть Джонни Деппом, что, я думаю, довольно трудно. Я чувствовал, что Пенелопа сможет сделать это, мало того что она замечательная актриса, так она еще и человек с чувством юмора, очень веселая и очаровательная, как всем известно. Кроме этого, она физически очень развита, у нее большой опыт, мастерство, она очень умна, и я думал: «Ну кто еще мог бы сыграть Анжелику так, как она? Никто!» Моя первая мысль, когда я услышал новость о ее беременности, была: «Я должен справиться с этим как-то». Как оказалось, та же мысль была у Джонни и Джерри: «Мы сможем с этим справиться! Изменим график съемок». Что мы и сделали — изменили график съемок так, чтобы она могла снять максимально все, что от нее требовалось, как можно раньше, до того, как она станет, хм, больше. Наш дизайнер по костюмам Пенни Роуз очень нам помогла с нарядами для Пенелопы, изменив ее корсет, поставив эластик там, где должна быть шнуровка. Он растягивался с увеличением Пенелопы. (Улыбается.) Ну и потом мы ее снимали очень аккуратно, обращая внимание на то, как падает на нее свет, с какой стороны, под каким углом и так далее — все эти технические тонкости, за которыми очень следил наш оператор. Все это сложно объяснить, да и не нужно, мне кажется. Главное, что мы справились с такой сложной задачей и сняли Пенелопу хорошо. Она всегда была наготове и четко выполняла все требования, и мы старались уложиться в сроки.
— Наверное, большой удачей было и то, что у Пенелопы есть сестра, так на нее похожая.
— Она появилась у нас уже ближе к концу. Моника Крус присоединилась к нам в последние три-четыре недели в Лондоне на студии Pinewood. Мы там снимали все сцены с Фонтаном Юности. Присутствие Моники нам очень помогло, особенно в больших сценах, где виден только силуэт Анжелики, которым и стала Моника.
— Моника ведь прекрасно владеет шпагой?
— Да, но ей, к счастью, не пришлось этого делать. Моника, как и Пенелопа, прекрасно танцует, и нам было важно, чтобы она могла имитировать движения Пенелопы, ее походку — вот именно это и помогло нам в самые последние недели снять сцены с Анжеликой без особых ухищрений. За что спасибо Монике от всего сердца.
— Как вам удалось уговорить Кита Ричардса на участие в фильме?
— Это все Джонни. Он сказал: «Мне бы хотелось, чтобы Кит снялся у нас, я с ним поговорю». И все, вот так просто. Я был очень счастлив такому добавлению. Кит — колоритная фигура (смеется), замечательный человек, совершенно не воспринимает себя всерьез, очень веселый. Мы провели великолепный день с ними двумя. Кит, ко всему прочему, еще и прекрасный актер! И в этом нет ничего удивительного, достаточно вспомнить его и других музыкантов на сцене, они все — актеры! Мы смеялись, обсуждая это, а Кит сказал: «Тебе бы надо увидеть моего Гамлета!» (Смеется.) Киту нравится наряжаться и быть кем угодно, только не самим собой. Они с Джонни очень хорошо друг друга понимают. Кит любит Джонни, они великолепные друзья, им легко вместе! Я со своей стороны тоже старался сделать все так, чтобы Кит чувствовал себя комфортно на площадке. Для меня очень важно, чтобы мои актеры на площадке чувствовали себя окруженными вниманием и заботой. Если бы ты попала в мой фильм, я бы сделал все возможное, чтобы ты себя чувствовала уверенно и комфортно на съемочной площадке. Поддержка — так я работаю с людьми на площадке, и я уверен, что только таким образом можно получить от людей максимальную отдачу.
— Значит, можно надеяться, что ты и меня возьмешь в свой фильм? Я говорила со многими актерами и знаю кое-что о профессии…
— (Смеясь) О, я в этом не сомневаюсь! Обязательно, я был бы рад взять тебя в мой фильм.
— Возвращаясь к Киту Ричардсу. Все-таки он уникальный человек, музыкант, проведший всю свою жизни на сцене и известный во всем мире. Как ты вообще работаешь с таким человеком, нужен ли к таким людям какой-то особенный подход?
— Я понимаю, о чем ты говоришь, но не забывай, что при всей своей известности они тоже люди, то есть я хочу сказать, что они такие же, как и мы с вами. Я работал с Софи Лорен. Как работать с Софи Лорен? (Делает большие глаза и разводит руки в стороны.) Или как работать с Барбарой Стрейзанд? Или с Лайзой Миннелли? Это люди такой величины, что вообразить себя рядом с ними сложно (улыбается), но ты понимаешь, что, несмотря на всю их известность и заслуги в мире искусства, они все же просто люди. Софи как-то мне сказала: «Знаешь, я всего лишь маленькая девочка из Неаполя». Это то, как она себя ощущает внутри, понимаешь?! Мы были на церемонии вручения наград актерской гильдии (SAG), она наклонилась ко мне и сказала: «Я поверить не могу, что я здесь среди всех этих исключительных людей!» Я ей ответил: «Я думаю, что все эти исключительные люди не могут поверить, что ты с ними здесь в одном зале!» (Смеется.) Все эти великолепные люди волнуются и переживают, боятся и нервничают совсем так, как мы с тобой, понимаешь? София — очень простой и доступный человек, она переживает за свою работу, как и большинство самых именитых актеров, с которыми мне довелось работать. Именно это переживание и ответственность за работу делает их теми, кто они есть в наших глазах, именно это делает их настоящими творческими людьми. Поэтому я понимаю их, как никто другой, я понимаю их незащищенность и ранимость, и я всегда создаю для них максимально благоприятные условия на площадке, поддерживаю их и даю только положительную оценку их работе. Очень важно, чтобы твои актеры чувствовали себя хорошо и уверенно, а это достигается только любовью к ним.
— Я совершенно разделяю твою позицию и часто использую ее в интервью с актерами. Кстати, я вчера у Джонни спросила, кого он хотел бы видеть Джеком Воробьем, когда тот постареет, если будет фильм об этом, и он назвал Аль Пачино или Роберта Де Ниро. А ты кого видишь?
— (Смеясь) Интересно! Джонни смешной невероятно! И у него отличный вкус. Только я думаю, что Кит должен бы быть постаревшим Джеком. Все-таки он ведь его экранный отец, значит, сходство будет более правдоподобно. Честно говоря, я бы хотел видеть только Джонни, никто не может заменить его. Джонни — характерный актер в теле героя-любовника. Ты знаешь, наблюдать за ним в работе — это нечто совершенно поразительное, это такой творческий порыв, он все время в поиске. Он живет в творческой атмосфере, и работать с ним — абсолютное удовольствие, он увлекает тебя за собой, это непередаваемое ощущение. (Улыбается.) Джонни — великий человек, и я нисколько не преувеличиваю.
— Ты думаешь взяться за пятый фильм?
— Со мной уже говорили об этом, и я думаю, что это могло бы быть интересно. Я, конечно, был очень польщен этим предложением еще до того, как вышел фильм и зрители дали ему свою оценку. Я ответил: «Может быть, подождем с этим предложением до того, как фильм выйдет, и мы увидим реакцию зрителей на него, что если им не понравится?» Со мной согласились, конечно, и я сказал также, что даже при всех положительных условиях я все же хотел бы получить небольшую передышку. Снимать такой масштабный фильм — дело тяжкое, выматывающее до изнеможения. Мне нужно передохнуть, вернуться к жизни, так сказать.
— Джонни сказал вчера то же самое: «Хочу передышку, пусть зрители по нас соскучатся немного, пусть наш фильм станет для них настолько же особенным, насколько он особенный для меня».
— Вот, он все правильно понимает, но я скажу, что работать с ним и другими актерами было наслаждением, невзирая на все трудности и сложности. Я уверен, что буду работать с Джонни еще, может быть, на другом фильме.
— Можешь сказать на каком?
— Это будет новая версия «Тонкого человека», фильма 30-х годов.
— О! Джонни действительно похож на Уильяма Пауэлла!
— Да, он — Уильям Пауэлл (улыбается), он — Ник Чарльз.
— Кто будет адвокатом?
— Мы еще не начинали кастинг.
— Но у тебя кто-то уже есть на уме?
— Ну, сначала надо написать новый сценарий. И это самая занимательная часть процесса! Я пока не знаю, даже не думаю еще об этом. Сначала мы напишем сценарий, а Джонни и Джон ДеЛюка будут продюсировать его. И еще Кристен Де Люка, сестра Джона, и Кевин МакКормик у нас в основной группе. Это замечательная команда! Мы планируем снимать фильм для Warner. Еще когда мы снимали «Пиратов», Джонни спросил меня, не хочу ли я участвовать в этом проекте. Знаешь, мы так быстро и легко нашли с ним взаимопонимание. У нас обоих очень чувственное, эмоциональное восприятие кинопроцесса. Это ведь связано не с тем, что нужно работать много и серьезно, но это еще и то место, где проходит твоя жизнь в этот момент, она сосредоточена только на создании фильма. Это место, где люди получают удовольствие от того, что делают, от общения и взаимодействия друг с другом, где люди счастливы именно этим. Режиссер — первый человек, который начинает этот процесс с предпродакшном, и последний человек, который его покидает, закончив работу. Так что это должно быть нечто, приносящее радость. Именно поэтому я сразу согласился работать над «Пиратами», это совершенно уникальный опыт, я ничего подобного прежде не снимал и рад, что удалось узнать так много нового.
— Скажи, а «Тонкий человек» будет осовремененной версией, где вы сохраните его суть? Или все-таки оставите его в тридцатых, но с другими акцентами?
— Мне трудно сейчас обсуждать эту тему, но я однозначно могу сказать только то, что мы планируем оставить его в тридцатых годах, однако сделаем свою версию этой истории. Когда я снимаю такие фильмы, как «Чикаго», например — а это period film (фильм, относящийся к некоему историческому периоду, но не обязательно исторический, указывающий только на какую-то конкретную эпоху, что отражается в костюмах, бытовых деталях, приметах времени, связанных с какой-то историей, которая не обязательно является исторически правдивой — Прим. авт.), — мне всегда интересно взглянуть на другую эпоху через наше, современное, восприятие. Я люблю такие фильмы и никогда бы не согласился взять историю «Тонкого человека» и поместить ее в другое время. То время было очень интересным. (Смеется.) Тайные кабаки, мартини и убийство…
— У тебя есть на уме проект, который бы ты назвал мечтой, что-то, что особенно хочется сделать?
— Ты знаешь, «Тонкий человек» вполне можно назвать таким проектом. Я всегда очень хотел сделать фильм с мистической и криминальной драмой. «Тонкий человек» подходит для этого как нельзя лучше. Я люблю смотреть такие фильмы и хорошо знаю жанр. Это мое тайное желание уже много лет — сделать что-то подобное. Но, пожалуй, все-таки самая заветная мечта — сделать мюзикл, который был бы оммажем всем мюзиклам 40-х и 50-х годов, подобных тем, что выпускала в свое время MGM. Знаешь, я иногда чувствую, что родился не в то время, что я должен был быть в компании Артура Фрида, в MGM 50-х. В самом деле, не смейся. (Смеется.) Я люблю мюзиклы той эпохи, в них было столько жизни, юмора, позитива — это именно то, что нам в наше время так не хватает. Я бы с огромной радостью взялся за такой проект, у меня достаточно знаний и опыта для этого. Когда я снимал «Чикаго», мне говорили неоднократно, что жанр мюзикла мертв.
— Какая глупость! Можно смело сказать, что ты возродил жанр этим фильмом.
— Твои слова да богу в уши. (Смеется.) Я сделал этот фильм назло всем, кто не верит. Мне дали довольно скромный бюджет на него и очень мало времени, боясь сильно рисковать, предполагая потери. Но, к их и моему собственному удивлению, фильм стали смотреть, и реакция была хорошей. Я подумал тогда, как это здорово, значит, теперь можно попробовать и дальше работать в этом жанре. Я искренне верю, что этот жанр не может умереть, так как люди всегда будут любить музыку, танцы, юмор и хорошую историю. Все это очень хорошо сочетается в мюзикле. Я уверен, что дело только в том, чтобы преподнести это правильно, веря в жанр и материал. До «Гладиатора» многие считали, что жанр «мечей и сандалий» давно умер, а после первого фильма о пиратах Карибского моря поджанр пиратских приключений был практически мертв тоже. Тут все дело в том, чтобы найти верный тон в подаче, правильно?
— Правильно. Может быть, ты сделаешь мюзикл с Джонни?
— С Джонни я готов делать все, что только угодно. Он может делать все с его талантами; любой жанр, он везде будет абсолютно органичен. Редкий, уникальный талант, мечта любого режиссера. Ты знаешь, с тобой так приятно разговаривать. Видно, что ты очень любишь и понимаешь кино, я буду надеяться встретиться с тобой снова, уже по поводу другого фильма.
На том мы и простились до следующей встречи.