Хотелось бы сразу понять, считаете ли вы фильм ремейком или совершенно самостоятельным проектом.
— Джоэл: Мы видели первый фильм, наверное, когда он вышел, и мало что помнили о нем. Не смотрели его и позже, когда начали работать над нашим. Мы оба прочитали роман, и именно он вызвал наш интерес к материалу.
— Есть ли какие-то вещи, влияющие на принятие решения сделать фильм в какой-то определенный момент?
— Итэн: Мы начали говорить об этом довольно давно, еще тогда, когда снимали «Старикам тут не место». Единственная причина, по которой фильм не был сделан сразу после «Стариков» или, скажем, через три года от сегодняшнего дня, связана с тем, что каждый проект разрабатывается какое-то время. Это включает в себя и поиск независимого финансирования или студии, которая даст деньги на него, возможного дистрибьютора, доступность необходимых нам актеров — много разных факторов, которые должны совпасть по времени. Иногда этот процесс занимает от пяти до шести лет. Фильмы всегда зависят от милости всех перечисленных элементов, и вероятность того, что проект может не случиться, тоже достаточно велика. Так что мы не подгадываем специально какое-то время, чтобы выпустить тот или иной фильм. Они случаются тогда, когда все складывается удачно для их производства.
— Как вы представляли себе переложение классического вестерна на экран вашим собственным уникальным киноязыком?
— Итэн: Мы никогда не воспринимали этот материал как классический вестерн, мы вообще не думали о том, в каком жанре будет фильм. Все это происходит от нашего отношения к истории, нашего энтузиазма, вызванного ею. Честно говоря, мы даже не говорили о фильмах Джона Форда или Серджио Леоне, хотя они нам нравятся. Мы просто не мыслим такими понятиями. Для нас он не «один из тех» фильмов. С нашей стороны, это всего лишь попытка перенести на экран то, что вызвало у нас интерес.
Джоэл: Книгу Чарльза Портиса, конечно, вполне можно отнести к жанру вестерна, так как в ней есть и верховая езда, и пистолеты, но в нашем представлении это была история скорее приключенческая, что-то в роде Гекльберри Финна. Даже тот факт, что рассказ ведется от лица четырнадцатилетней девочки, уже говорит больше за приключенческий жанр. Она отправляется в неосвоенные земли, где хозяйничают индейцы, чтобы разыскать скрывающихся там бандитов и отомстить за смерть отца, привлекая к себе на помощь две исключительно колоритные фигуры — Рустера Когберна и техасского рейнджера Ла Бёффа. По всем перечисленным приметам можно, конечно, условно сказать, что история напоминает вестерн, но мы думаем, что это скорее приключение, чем классический вестерн.
— Когда вы прочитали этот роман? Еще в детстве? Он ведь вышел, кажется, в конце шестидесятых.
— Итэн: (С сомнением) Кажется, очень давно. Но не в детстве, уже взрослыми. Я не помню точно.
Джоэл: (Чуть оживившись). По-моему, Чарльз Портис порекомендовал нам какую-то из его книг, но я не помню, что именно, кажется, даже не «Железную хватку». Итэн тогда увлекся его работами, что и привело нас в итоге к этому роману. «Железная хватка», как и роман Кормака МакКарти «Старикам тут не место», написан очень кинематографичным языком, обе книги просто просились на экран. Я понимаю, что это звучит немножко глупо, все-таки один фильм по роману уже сняли, но тем не менее. Несколько лет назад я читал его вслух моему сыну и подумал, что будет очень интересно поработать над фильмом по этой книге. Так вот все и началось.
— Можно ли сравнивать Кормака МакКарти и Чарльза Портиса уже по тому, как точно они ухватили язык описываемого времени и определенного места в Штатах?
— Джоэл: Почему бы и нет? Да, они очень разные писатели, очень хорошие писатели с умением найти абсолютно естественный голос для героев их романов, в этом, безусловно, они очень схожи.
Итэн: Да. Интересно, что Кормак МакКарти точно уловил язык той местности, о которой писал, а Чарльз Портис, конечно, сумел найти верный язык именно той эпохи. Ведь тогда на самом деле люди говорили на довольно формальном и напыщенном языке, даже не самые образованные или необразованные вообще. Это звучит довольно странно для наших современных ушей.
— Меня поразило словечко «несомненный» (indubitable), которое использовал техасский рейнджер. Раньше я слышала это слово только от англичан, у американцев оно не в ходу. Это перекочевало в сценарий из книги?
— Джоэл: Из книги. В сценарии очень много диалогов, перекочевавших из книги. Кстати, Ла Бёфф был человеком довольно образованным и даже знал латынь, на которой иногда выдавал цитаты. Так что, наверное, и неудивительно, что он мог знать очень формальный английский язык. Впрочем, тогда еще не был настолько распространен американский английский.
— Насколько трудно было найти исполнительницу главной роли? И что было в Хейли такого, чего не было в других претендентках на роль?
— Итэн: Наверное, основное, что ее отличало от других, — это способность говорить на языке того времени очень естественно, словно она всегда говорила именно так и не иначе. Мы заметили это сразу еще на пленке, которую она прислала на пробы. Ее это отличало от сотен других, не имевших такой легкости и естественности в произношении, было видно, что им неудобно говорить таким образом.
— Но она из Калифорнии, где язык вообще отличается от других мест в Америке.
— Итэн: Она из Лос-Анджелеса, да, язык тут слегка разнится, особенно в долине (имеется в виду местность, расположенная к северо-востоку от Лос-Анджелеса, которую принято считать своего рода провинцией; жители ЛА искренне полагают, что там живут люди недалекие и примитивные — Прим. авт.). Многие девушки, даже читая диалоги из романа, звучали очень провинциально. А Хейли — особенная девушка. Да, для нас это качество было как бы порогом, переступив через который, актриса сможет сделать все остальное.
— Так правда, что пробовалось не меньше полутора тысяч девушек на эту роль?
— Джоэл: (Вопросительно глядя на Итэна) По-моему, было больше, чем полторы тысячи. Не знаю, но у меня сложилось впечатление, что было очень много. Мы вообще-то не смотрели всех. У нас работали два агента по кастингу, которые искали героиню по всем штатам.
Итэн: О том, сколько человек откликнулось, можно судить еще и по тому, что это был открытый кастинг, через интернет, много видеозаписей было прислано через сеть. Но нам пересылали только крохотную часть из всего, что было предложено, наверное, лишь 10 процентов, остальное они, агенты, забраковывали сами.
— Мэтт Дэймон говорил, что вы делали раскадровку практически всего фильма, учитывая места съемок, свет, цвет. Все это делалось для того, чтобы придать ему аутентичность?
— Итэн: Мы делаем раскадровку всего фильма. Таким образом мы продумываем весь сценарий как бы с режиссерской позиции, с практической точки зрения собственно производственного процесса. Во всяком случае теоретически мы пытаемся так представить себе весь фильм, с какой стороны к нему подойти, как объединить все сцены в единое целое. А когда начинается съемочный процесс, исключая сцены, ориентированные на какой-то экшн или специальные эффекты, мы уже не часто обращаемся к раскадровке. Ты снимаешь на натуре, проводишь репетиции с актерами, и раскадровка с описанием сцены и идеей, как ее снять, уже у тебя прочно засела в подсознании. В этот момент все идет гладко, ну, в зависимости от того, какой момент снимается. А вот когда мы подходим к съемкам какой-то сцены с экшном, как стрельба на поляне, например, то тогда раскадровка с точными указаниями на то, кто, где и в какой момент находится — вся сцена расписана детально, — нам очень помогает. По-моему, раскадровка — вообще очень полезный инструмент.
Джоэл: В таких сценах всегда много разных элементов, они снимаются в течение нескольких дней, поэтому нужно учитывать, где находилось солнце, чтобы начать с того же места неоконченный элемент сцены для сохранения последовательности. Нужно учитывать множество факторов, чтобы придерживаться определенного раскадровкой порядка. Мы начинаем обычно с панорамных съемок, пока еще все вокруг не разворочено машинами и оборудованием, а потом переходим к крупным планам. В такой вот последовательности.
— Центральная музыкальная тема фильма — известный протестантский гимн, это «Leaning on the everlasting arms». Почему вы решили использовать именно его?
— Итэн: Вообще-то у нас был выбор из нескольких гимнов. Мы хотели как-то сильнее показать отношение к жизни и религии нашей главной героини, это во многом объясняет, что она за человек. И протестантский гимн хорошо подчеркивает это. Именно тот гимн часто используется в фильмах, но это не отсылка к ним, просто именно он популярен и хорошо знаком всем. Мы подумали, что можно написать все музыкальное сопровождение, основываясь на нем. Мы поговорили с Картером Бёруэллом и попробовали использовать эту музыку в разных сценах, но музыка была достаточно проста, с короткими тематическими фразами и быстро опротивела нам. Картер предложил послушать побольше музыки 19 века, религиозных гимнов, и мы нашли несколько других, которые в итоге сработали.
— А тот факт, что по ходу развития сюжета все три главных героя как бы поддерживают друг друга, нашел отражение именно в этом гимне, или это простое совпадение?
— Джоэл: Нет, мы не заходили так далеко в наших намерениях. Музыка говорит о вере и убежденности, которые есть в Мэтти Росс, и в них ее козырь. Руки Иисуса Христа… Мы относимся к таким вещам буквально, не так, как журналисты или критики. (Улыбается.) Приятно услышать, тем не менее, что так все замечательно совпало в твоих глазах.
— Элмер Бернстайн и Эннио Морриконе давно определили наше представление о звучании настоящего Дикого Запада. Какую задачу вы ставили перед Картером Бёруэллом, начиная работать над этим проектом?
— Итэн: Мы работаем с Картером уже много лет. И опять же мы работаем с ним, как и с другими людьми, не учитывая, в каком жанре окажется наш фильм. Действительно, Элмер Бернстайн — композитор, чье имя первым всплывет в памяти при упоминании о вестерне, а Эннио Морриконе писал несколько другую музыку, но тоже запомнившуюся и ассоциирующуюся с вестерном. Однако мы не мыслим такими категориями, и с Картером разговор шел о том, чтобы музыкой поддержать именно эту историю, а не пытаться остаться в рамках жанра. Самое поразительное в этой книге, на наш взгляд, — это то, что рассказ идет от лица девочки, и мы все, я думаю, сразу предполагали, что музыка поможет зрителю проникнуть в ее мир, ее сознание и увидеть происходящее ее глазами, как и читатель видит это через нее.
— Вы сразу предполагали Джеффа Бриджеса на роль Рустера Когберна, или у вас на уме были и какие-то другие имена?
— Итэн: Нет, других не было, мы с самого начала думали только о Джеффе. То есть когда мы писали сценарий, мы не думали о конкретных актерах, а когда закончили, стало ясно, что нам нужен актер на основную роль, который удержит на себе весь фильм. Список таких актеров в общем-то очень короток. И Джефф всегда у нас на уме, так как мы очень хотели поработать с ним опять. Поэтому его имя всплыло в мыслях первым. Кроме того, он именно в том возрасте, который нам нужен, в подходящей физической форме, и он все еще очень сильный актер, мы очень хотели заполучить его.
— У Рустера Когберна — Джона Уэйна повязка была на левом глазу, а у Джеффа Бриджеса на правом.
— Итэн: Да, верно. Джефф примерял ее и так, и эдак. На правом глазу для него оказалось удобней. И опять же мы вообще не думали об оригинальном фильме и, конечно, не помнили о том, на каком глазу Джон Уэйн предпочитал носить повязку.
— А Мэтт Дэймон? Чем он привлек вас?
— Итэн: Я не знаю, чем. (Смеется.) По-моему, ты знаешь о нем больше, чем я. Вроде это был неплохой выбор, как ты думаешь? Вполне справился. (Джоэл тоже улыбается и кивает, соглашаясь.)
— Мне вот любопытно, как вы искали дополнительные материалы к фильму: детали быта, общую среду. Все через Форт-Смит? Именно он упоминается в книге?
— Джоэл: Я никогда не был там, но видел фотографии. Тут дело в том, что, когда подошло время снимать город, мы сознательно отказались от множества небольших городков в штате Нью-Мексико, которые часто используются для съемок в Голливуде и уже выглядят клише. Форт-Смит — город в штате Арканзас. Он включает в себя все элементы городка Дикого Запада, но он был значительно крепче остальных, больше, стабильней и разнообразней. Правда, нынешний Форт-Смит уже совсем не тот, хоть и есть там исторические места, тщательно охраняемые. Поэтому наш дизайнер Джесс Гончор полностью сконструировал наш Форт-Смит — в небольшом городке недалеко от Остина в Техасе. Там сохранились некоторые здания, архитектурно подходящие нам, Джесс много интересного нашел в архивах Арканзасского Форт-Смита и сконструировал его в Техасе, добавив к этому несколько очень точно рассчитанных и выполненных компьютерной графикой деталей.
— Какая основная трудность встала перед вами в процессе съемки?
— Итэн: (Смеясь и глядя на брата, который тоже улыбнулся и помотал головой, словно в недоверии, что все это действительно было сделано) Лошади. Это, вне всяких сомнений, лошади. Мы в какой-то момент посмотрели друг на друга и поняли, что все в этой истории связано так или иначе с лошадьми. Это стало нашей основной проблемой, беспокойством даже, так как лошади присутствовали практически в каждой сцене, и мы этого никак не предполагали. Возникло много вопросов: что лошади делают, что от них можно ожидать, как рассчитать время на площадке с их присутствием, как следует проделать некоторые необходимые трюки на лошадях, следуя ограничениям при работе с животными, которые очень отличаются от тех, что были 20 лет назад. Все это было очень важно, сложно и внове для нас.
— Вам удалось почувствовать дух Запада? Говорят, что вы постоянно носили ковбойские шляпы.
— Джоэл: Когда ты работаешь в тех условиях, то начинаешь понимать, что ковбойские шляпы — это не просто стильный атрибут ковбоев. Тебе нужна шляпа и бандана, чтобы защитить себя от солнца, ветра и пыли. Ветер и пыль — это достаточно серьезная вещь в Техасе и Арканзасе, я полагаю. Все эти атрибуты очень функциональны и абсолютно необходимы для нормальной работы. Можно ли считать, что мы почувствовали дух Запада? Наверное, да, вполне. Но мы не старались получить какие-то особенные ощущения, мы не стреляли и не ездили верхом в отличие от наших актеров.
— В титрах стоит имя Стивена Спилберга. Какое участие он принимал в вашем проекте?
— Итэн: Когда только появилась идея сделать этот фильм, и тут нужно помнить, что права на экранизацию книги принадлежали студии Paramount, мы говорили о нем со Стэйси Снайдер и Стивеном Спилбергом, которые возглавляли DreamWorks, тогда часть Paramount. Но к тому моменту, когда пришло время фильм начинать, DreamWorks покинула Paramount. А контроль над фильмом остался у Paramount.
Джоэл: Стэйси Снайдер и Стивен Спилберг, тем не менее, продолжали помогать нам с этим проектом, но по большей части это была помощь технического порядка, они не вмешивались в творческий аспект.
— Как вам работается вместе, как вы дополняете друг друга?
— Итэн: Между нами нет разделения на какие-то конкретные обязанности. На площадке занято много людей, принимается много решений, учитывается множество разных деталей. Мы вместе пишем сценарий, и съемки — всего лишь продолжение этой работы. Режиссерские дуэты не такое уж уникальное явление в современном кино, во всяком случае со времен начала нашей карьеры. Мы просто садимся вместе и проговариваем каждую сцену. Так же и на площадке. Никакой специфики или разделения в работе.
— Над чем вы работаете сейчас?
— Итэн: Мы начали разрабатывать несколько идей, но мы ведь только-только закончили этот фильм, сроки были очень жесткими, студия хотела выпустить фильм до Рождества. Так что пока мы точно не знаем, над чем будем работать дальше.
— Кстати, говоря о ремейках, что вы думаете о китайской версии вашего фильма «Просто кровь»?
— Джоэл: (Улыбаясь) Это довольно занятно, то есть я хочу сказать, мы действительно получили удовольствие. Это было довольно странное состояние. Надо заметить, история нам очень знакома, а вот место действия не очень. (Смеется.) В самом деле, мы отлично провели время и сказали режиссеру Чжану Имоу, что соберемся переснять его «Красный гаолян».