— Вы в кино часто побеждаете плохих парней, а если в жизни с ними встретитесь, то вы убежите или готовы будете им противостоять?
— Не знаю, буду ли я сражаться, но точно не убегу. Если нужно защищать людей, которые попали в беду, или то, во что я верю, конечно же, я буду сражаться. Мне кажется, что в фильме показана очень серьезная ситуация противодействия с противниками чрезвычайно высокого уровня. Фильм показывает большую ошибку Службы национальной безопасности Америки: обойти ее можно было только за счет гениального плана, невероятной координации и чрезвычайно обученной команды. По мере развития сюжета фильма мы видим, как на Америку надвигается катастрофа, и мы стараемся предотвратить ее со всей доступной нам властью и решительностью. И что если бы это произошло на самом деле, а мы не смогли бы предотвратить катастрофу?
— Почему вы выбрали на роль президента актера Аарона Экхарта?
— Причина, по которой мы выбрали Аарона, состоит в том, что он здоров, умен, жертвеннен, силен. Нам не нужен был слабый и мягкий президент, этакая карикатура на президента. Нужен был сильный президент, который даже в такой критической ситуации мог оставаться сильным и смелым. Это непростая роль: у него умирает жена, а все остальное время фильма он проводит в наручниках, он становится уязвимым, ему тяжело. Я действительно считаю, что, с одной стороны, это очень сложная роль, а с другой — Аарон проделал феноменальную работу над ролью.
— Мы все по достоинству оценили ваш фильм «Кориолан». Вы также несколько лет работали в театре. Будете ли вы продолжать вашу театральную деятельность, а также снимать новые фильмы, каким-то образом связанные с театром?
— Есть одна пьеса, которая будет поставлена на Бродвее и в которой я очень хотел бы принять участие, если меня подождут, но сейчас пока не могу об этом говорить. Я также очень вдохновлен тем, что сейчас происходит в кино. Театр — это совершенно другой процесс, нежели кино. Этот процесс вселяет в меня возбуждение и страх, а я люблю страх. В кино все снимается по маленьким кусочкам. Ты снял один дубль, затем еще и еще, в то время как в театре ты должен прожить эту жизнь целиком и без остановки. Я действительно скучал по театру и по живой аудитории.
"Мне бы хотелось попробовать себя в образе злодея"
— Какова наиболее сложная сцена, снятая в вашем фильме?
— Возможно, сцена сражения в самом конце. Мы снимали ее три дня. Сложность такой сцены в том, чтобы начать с того момента, на котором ты только что остановился. И так три дня по 12 часов в день. А когда мы говорим о трех днях, мы говорим о 300—400 заходах. Это невероятно сложный физически процесс, который повторяется снова и снова. Для нас обоих это было настоящее испытание. Я лишился ногтя, сломал два шейных позвонка, мы оба повредили ребра. Но в кино это смотрится здорово, как старый добрый экшн. Мы работали и с представителями военно-морского флота, и со спецназом, и с другими военными структурами. Мы получали специальные консультации по проведению сцен боя, технике убийства. И еще в фильме мне нравится мотив возмездия. Если вы правильно воздействуете на аудиторию, показываете ей все, что хотите показать, просто удивительно, куда может завести вас ваш герой.
— Вы не только играете главные роли в фильмах, но еще и выступаете продюсером и всегда выбираете очень интересные проекты. Не было ли у вас желания снять фильм о вашей родной Шотландии, ведь ее история полна кровопролитных войн и исторических событий?
— Мы сейчас как раз снимаем фильм о шотландском короле. Фильм «Храброе сердце», снятый Мэлом Гибсоном, заканчивается тем, что он идет в поход с остатками своей армии. А мы снимаем фильм о его развитии, как он учится быть политиком, как понял, кто он такой, к какому племени принадлежит, за что должен бороться. Это великие классические герои и эпическое путешествие — то, что я и люблю. Я также люблю философские вариации таких тем, как, например, в фильме «Апокалипсис сегодня». Это один из моих любимых фильмов. В настоящее время мы работаем над тремя фильмами, в которых пытаемся показать извечные вопросы человечества.
— Вы будете играть главную роль в вашем новом фильме?
— Да, я буду играть героя. А мне бы вот хотелось попробовать себя в образе злодея. Мой агент мне постоянно говорит: забудь о злодеях, будешь играть героя. И, когда мы предложили сценарий Джейми Фоксу, он сказал: «Мне нравится другая роль, роль героя». И тогда я сказал: отлично, буду играть злодея. Но потом он передумал, но я все еще надеюсь на роль злодея.
— Если бы вы встретились с президентом в реальной жизни, что бы вы ему сказали или попросили?
— Думаю, я бы начал с налогов, продолжил бы также регулированием киноиндустрии, еще можно обсудить законы в сфере пиратства. Дальше мы бы поговорили о дипломатическом иммунитете для меня и некоторых привилегиях для моей семьи.
— А вы бы его спасли?
— Ну, если бы он мне предоставил все вышеперечисленное, то возможно. Вообще же в кризисной ситуации, подобной той, о которой рассказывает фильм, человек всегда оказывается перед выбором — убежать или пожертвовать собой ради других. Вот именно про это и снято наше кино. К сожалению, в мире случается всякое, и мы не всегда можем осознать, как связаны друг с другом, какие силы это нам придает.