«Со мною вот что происходит» — грустный и одновременно светлый фильм. По духу он то ли европейский, то ли по-хорошему советский. Виктор Шамиров и Гоша Куценко играют двух братьев, волею судьбы проводящих 31 декабря вместе, хотя они давно живут совсем разными жизнями в очень разных городах. Им только что сообщили, что их отец неизлечимо болен. К братьям присоединяется девочка-подросток из соседской квартиры, которая не может попасть домой, и втроем им предстоит встретить Новый год. Но дело, конечно, не столько в сюжете, сколько в тонкой атмосфере и каких-то поразительно точных диалогах и интонациях.
Во время московской премьеры картины КиноПоиск поговорил с Виктором Шамировым и Гошей Куценко о трудностях производства малобюджетного кино, о музыке Таривердиева, необходимости уезжать из Москвы и проекте, который они снова начнут снимать сразу после Нового года.
— Насколько я знаю, идее проекта уже много лет, но она лежала на полке. Как получилось, что вы за нее взялись именно в конце прошлого года?
Гоша Куценко: У нас были какие-то основные идеи. Был период, когда мы писали киносценарии, и они ложились в стол. Одним из таких сценариев была история про двух братьев, ее мы написали лет шесть назад. Мы хотели зафиксировать нашу с Витей физическую схожесть. Двое братьев и девочка-подросток — такая комбинация. У нас тогда у обоих росли дочери. Сейчас они уже подросли, а тогда им было как раз по 10—11 лет. Нас интересовало их становление, то, какой он, этот ребенок, какое у него мироощущение, какими ему кажутся взрослые. Мы фантазировали на этот счет. Потом наступили всякие кризисы, и идея легла в стол. Но финал в той истории был под Новый год, и каждый декабрь мы о нем вспоминали, спохватывались и говорили: «Ой, блин, ну вот мы опять не сняли свое кино». А хотели мы закончить картину реальной хроникой празднования Нового года.
В прошлом году у меня уходила мама очень тяжело, отец тоже. Эта ситуация витала надо мной, я не снимался, был в Москве, возле них. Я пришел к Вите — был как раз ноябрь — и предложил все-таки снять это кино. Мы сели, перечитали тот сценарий, закрыли его, написали за месяц новый и спустя еще месяц подготовки, 31 декабря, начали съемки.
"Был период, когда мы писали киносценарии, и они ложились в стол"
— Как появились в сценарии песня «Со мною вот что происходит» и музыка Таривердиева?
Виктор Шамиров: Мы думали, что наша история имеет отношение к «Иронии судьбы». Новый год — это время надежд. В «Иронии» у людей есть планы, будущее оказывается не таким, каким герои себе его представляли, но все равно прекрасным. В нашем случае мы начинаем с трагической ситуации, с которой, очевидно, нельзя справиться. В первой сцене врач четко говорит об этом главным героям. Мне было интересно, как двое братьев проведут это время надежд, не имея надежд. Для меня эта рифма была достаточно существенной, и я думал, что музыка из «Иронии судьба» подчеркнет ее. Потому что цитировать каким-то образом «Иронию судьбы» в тексте или придумывать похожие сюжетные ходы было бы не так интересно. Именно музыка сигналит нам тем ощущением, которое мы испытывали в детстве, когда смотрели фильм Рязанова.
Гоша Куценко: Музыка фактически легла в основу сюжета. Это элегия, импровизация на тему «Иронии судьбы». Для русского зрителя она действительно много значит. Наш фильм побывал на нескольких международных фестивалях, он понравился иностранцам. Англичане подходили ко мне и приглашали картину к себе, и я объяснял им, что ключ к фильму в этой песне, потому что она из российского фильма, который все знают и чуть ли не с молоком матери впитали. Та атмосфера, в которую улетает зритель, слушая эту музыку, присуща именно нам. Тем не менее и зарубежные зрители находили с картиной какое-то общее пространство.
Вера Таривердиева подарила нам и «Ночь над Ленинградом», дала возможность насытить атмосферу картины не столько даже «Иронией судьбы», сколько самим Таривердиевым. Я и сам, конечно, каждый год пересматривал «Иронию судьбы». А ведь фильм, кстати, родился из пьесы. Новый год — это всегда начало каких-то планов, в эту ночь фантазируют на весь будущий год, это ночь надежд. Когда человек слышит музыку из «Иронии судьбы», он даже не столько картину вспоминает. Все жители этой страны — и артисты, и зрители — сами уже давно являются исполнителями главных ролей. Приехали из Ленинграда в Москву и нашли свою судьбу. Эта музыка Таривердиева уже плотно живет в каждом человеке и отвечает за какой-то определенный уголок души. Новогодний.
— «Со мною вот что происходит» снят как независимый проект и за небольшие по меркам кино деньги, но таких фильмов сейчас все больше. Это и «Пока ночь не разлучит» Хлебникова, и «Шопинг-тур» Брашинского. Это такая новая тенденция, единственный способ снять то, что интересно режиссеру, а не мейджорам?
Виктор Шамиров: Думаю, да. У нас ушло все же больше денег, чем на фильмы, которые вы назвали, насколько я знаю. У нас был бюджет в 300 тысяч долларов, и это повлекло за собой бездну компромиссов. Это не компромиссы по изображению. Здесь мы как раз постарались сохранить определенную планку. На это, собственно, и ушли деньги: на хорошую камеру, на приличный свет, на оператора. На звук. Но маленький бюджет неизбежно ведет к ограничению времени съемок, и я вынужден был снимать быстро и в постоянной спешке. Единственный плюс такой модели — сама возможность снимать.
Гоша Куценко: Витя режиссировал, играл, я тоже помогал чем мог по хозяйству — был локейшн-менеджером, договаривался об объектах. У нас был небольшой бюджет, съемочный бюджет у нас был около 6 миллионов рублей, что ничтожно мало для такого рода картины. Мы брали всю профессиональную технику. У нас была камера Alexa, профессиональный оператор, осветители — деньги уходили только на производство. Артисты все снимались бесплатно. Потом уже на окончание фильма мы получили поддержку, и получился наконец полнометражный фильм. А снимали при этом в реальных московских условиях — пробки, январь.
Виктор Шамиров: У меня есть еще один опыт подобного производства. Летом я снимал сериал «Местные новости», который сейчас собираю для телеканала «Россия». Я снимал его вообще в экстремальных условиях. Дело было не в Москве, и по большей части на съемках работала непрофессиональная группа, так как я из Москвы никого не взял и собрал группу из местных. Это повлекло за собой массу компромиссов и потерь, но это было любопытно. Я увидел в этом новые возможности, я смог снимать свободнее, чем если бы был обязан следовать традиционной схеме ежедневного расходования больших средств. Я сейчас вижу в этом шанс на независимое маленькое кино, по-настоящему независимое. Такое кино действительно сможет уложиться в рамки 100 тысяч. Изображение будет очень несовершенным, но это будет кино. Я верю, что это возможно. В таком случае можно делать очень лихие истории — резкие, наглые, глупые, неожиданные. Те, которые не требуют поддержки больших продюсеров или государственных грантов.
— А когда «Местные новости» можно будет увидеть?
Виктор Шамиров: Пока не очень ясно. Это такая странная авантюра. Если канал не разрежет все, что я сделал, не покромсает, то может быть местами интересно, а местами — откровенный трэш. Это живая история, я снимал ее в Ростове-на-Дону, и в ней нет ничего московского: ростовские актеры, авторы, съемочная группа. В этом есть шанс. Надо двигать из Москвы. Она, во-первых, зажралась. Любой человек, едва умеющий что-то делать, требует невероятных денег за свою работу.
Плюс появляется другая среда. Москва очень разнообразная, но у нее отвратительная фактура. За пределами этого города жизнь совершенно другая. Если ты пытаешься рассказывать об этой стране, нужно рассказывать не о Москве. Понятно, что Ростов — это не Челябинск и не Владивосток. Везде своя среда, должны появляться люди, которые об этом и расскажут, но расскажут изнутри. Не как сейчас модно — приехать на неделю в провинциальный город, поговорить с людьми и написать быстренько пьесу об их жизни. Нет, это должно идти изнутри. И для этого не нужно много денег. Вообще чем больше продюсерских денег, тем больше их надо оправдывать всякой ерундой — звездами, взрывами, сюжетами.
"Музыка Таривердиева фактически легла в основу сюжета"
— Можете немного рассказать о сюжете «Местных новостей»?
Виктор Шамиров: Это история из жизни маленькой ростовской газеты. Каждая серия — новое задание, и молодые люди — журналистка и фотограф — движутся по этим заданиям. Получается, что каждый раз мы видим новую часть города, новых людей, видим жизнь с новой стороны. Для меня самым важным было увидеть людей, реальность. Не искусственная красота или безобразие, а реальность. Когда на российском ТВ делают позитивную программу, то все время вынуждены закрываться яркими декорациями ситкомов, пейзажами Крыма, какими-то особенными квартирами и местами, чтобы погружаться в эстетизированную среду, где зрителя не раздражает жизнь, которой он живет. Потому что реальность — она безобразна. Если мы движемся к доку, то получается картина безысходности: так жить нельзя. Я хотел увидеть реальность, но радующую реальность. Увидеть шанс в том, чем мы живем. Не показывать с точки зрения ненависти. Мне кажется, мир заслуживает того, чтобы мы радовались ему, и это не зависит от того, сколько и кому платят, какой у нас климат и какая власть установлена.
— Расскажите про другой новый проект, уже совместный, который стартует совсем скоро. Это «Игра в правду» по одноименному спектаклю, которую будет выпускать уже крупная студия Bazelevs. Наличие студии как-то меняет подход?
Гоша Куценко: Идея была моя. Я давно хотел перенести эту историю на экран. Но права принадлежали автору пьесы Филипу Лелушу. И мы еще 6 лет назад хотели попробовать снять по его пьесе кино, но он не отдавал права. Все эти годы мы выманивали их, пока не выкупили наконец права на экранизацию. Он знал наш спектакль, видел его, доверял нам и знал, что мы сделаем все качественно.
Учитывая наш опыт в некоммерческом кино — а это «Дикари», «Упражнения в прекрасном» и «Со мною вот что происходит», — нам не удается смело существовать в прокате. Мы знаем, что наше кино не столь агрессивное и атакующее, как картины, к которым привыкли наши зрители. Наше кино о другом мире, мы живем в другом мире, нежели киномир зрителей. Нам сложно конкурировать. Поэтому мы не рисковали брать огромные кредиты для больших рекламных кампаний. Но в отношении «Игры в правду» я, понимая, что за кино существует рядом с нами, хотел, чтобы это был коммерческий полный метр. Поэтому я пригласил Тимура Бекмамбетова. Три года я вел его на спектакль, пока наконец не удалось поймать момент и у него нашлось время. Он попал к нам и был приятно поражен, потому что он человек тонкий, он знает цену хорошему диалогу, а диалоги у нас, что и говорить, отличные. Сейчас мы делаем киноверсию, сокращаем какие-то вещи для сценария, и уже 2 января должны стартовать съемки.
Виктор Шамиров: Да, сейчас мы сокращаем пьесу и в январе хотим начать. Bazelevs мне нравится. Я надеюсь, что там есть люди, которые знают, как это продать. Потому что продать, похоже, важнее, чем сделать. Фильм «Со мною вот что происходит» тоже интересен узкой части аудитории, но этот зритель есть. У «Игры в правду», думаю, аудитория будет более широкая. Там есть любовь, много шуток, хороший сюжет.
Бюджет у «Игры в правду» тоже не безразмерный — нам был установлен жесткий лимит, и мы в него пока не укладываемся. Приходится думать, на чем же сэкономить, сокращать количество съемочных дней, отказываться от части техники, от дорогих сотрудников. Это все важно и скажется на результате. И поэтому я снова возвращаюсь мыслями к крайне малобюджетной продукции, которая может быть и не увидит большого экрана, но, будем честны, не так много фильмов до него и доходят. Да и не так много фильмов стоит смотреть на большом экране. Все равно большинство зрителей смотрят кино на сайте «ВКонтакте» или качают с торрентов и смотрят на экране компьютера или телевизора. И если понимать, что на большой экран изображение разгонять не придется, а звук будет идти из домашних колонок, то можно делать намного проще, намного экономичнее. И выигрывать с точки зрения художественной свободы. Хотя сейчас работать с «Базелевсом» очень лестно и приятно. Мои далекие планы лежат в сфере копеечных бюджетов. Главный вопрос только в том, как потом это маленькое, но гордое кино донести до зрителя. Как смогут зарабатывать в России независимое кино и независимые сериалы? Ответа на этот вопрос у меня нет.
— Гоша, в фильмах, снятых Виктором Шамировым, вы совершенно преображаетесь. У вас с Виктором как с режиссером есть какая-то особенная связь?
Гоша Куценко: Конечно, есть. Она переросла в дружбу из уважения к его таланту и мастерству. Витя дал мне второе мощное актерское (да и, наверное, человеческое) образование, дал мне профессию. Те 11 лет, которые мы общаемся, мы общаемся самым плотным образом. У меня был опыт работы с другими театральными режиссерами, но это оказались люди совсем другого класса. С одним из них я выдержал только четыре репетиции.
Работа в кино — это, конечно, другая вещь, но мы так и мечтали когда-то. Понимая, с какой любовью мы делаем спектакли, мы удивлялись, что, когда работаем в кино как наемники, мы повторяемы, дублируем свои штампы, находки, микроудачи, эксплуатируем образы, что тогда мы не творцы. Кино с Шамировым — это как раз из области творчества, а не вот той наемной работы. Мы взрослеем, стареем, и хотелось бы, чтобы на старости лет можно было бы включить какой-то фильм, посмотреть его с внуками, правнуками и в минуту душевной слабости, когда размышляешь о том, зачем вообще прожил эту жизнь, отвлечься на полтора часа от этих мыслей. Наверное, это кино мы снимаем с Витей для своего будущего. Если мне повезет стать счастливым дедушкой, то вот для этого дедушки я и делаю такое кино.