Первый фильм с немудрящим названием «Американский пирог» рассказывает о старшеклассниках одной из школ штата Мичиган и их сексуально окрашенных приключениях накануне выпускного вечера, куда, как известно, без пары являться как-то неприлично. Фильм стал хитом, доказав еще раз всему миру, что любви все возрасты покорны, а может быть, и то, что среди нас подростков неизмеримо больше, чем мы хотели бы в том признаться. И это хорошо.
Второй «Американский пирог» объединил тех же актеров, собрал больше денег, и вся компания приступила к третьему фильму, который от простого «пирога» перешел к событию более значительному — «Американской свадьбе». Чем она отличается от любой другой свадьбы, поклонники фильма уже знают.
Следующий фильм этой франшизы объединяет друзей на вечер встречи в их школе. С момента выпуска прошло вот уже более десяти лет. Каждый из них занят своей жизнью, у каждого в ней произошли какие-то перемены. «Американский пирог: Все в сборе» выходит на экраны в ближайшие дни. Что случается с взрослыми мужчинами, когда они собираются в родном городе на вечер встречи одноклассников, к тому же если их объединяет весьма непростой последний школьный год? Что случается, когда в компанию вполне нормальных и, казалось бы, повзрослевших мужчин пытается затесаться тот, чье присутствие нежелательно из-за его особенности попадать в самые дикие ситуации и увлекать туда же остальных? Если вам это интересно, непременно посмотрите фильм.
КиноПоиск встретился с актерами, работавшими над картиной, на пресс-джанкете в Лос-Анджелесе и задал им несколько вопросов в интервью за круглыми столами. Несмотря на общий веселый и шутливый настрой, актерам все же пришлось подумать и над общими вопросами, не всегда имеющими отношение непосредственно к фильму, но вызванными им. Предлагаем вам ниже по несколько вопросов с каждого круглого стола. Мы не включили вопросы и ответы, выдающие какие-то моменты фильма (включающие спойлеры), а таких было очень много, так как всем хотелось узнать какие-то нюансы той или иной сцены.
Итак, все в сборе.
Крис Клайн (Оз) и Мена Сувари (Хезар)
— Вы бывали на вечерах встреч в ваших школах после выпуска хотя бы раз?
Мена Сувари: Нет, мне так и не удалось ни разу попасть. Я и не стремилась к этому в общем-то.
Крис Клайн: Я тоже ни разу не был. Как-то не складывалось. Все время что-то происходило в этот день — либо съемки, либо пробы, либо еще что-то.
— Что повлияло на ваше решение принять участие в четвертом фильме франшизы?
Мена: Возможность работать в комедии и встреча с друзьями, конечно же. Я люблю этот фильм, с работой над предыдущими лентами у меня связано много хороших воспоминаний, поэтому для меня вопрос участия не стоял. Я подошла к черте в моей карьере, когда ты отдаешь предпочтение тому, что доставляет удовольствие. Играть драму все-таки сложно и напряженно, а мне хотелось расслабиться и хорошо провести время. К счастью, в этом фильме и с этими людьми провести время можно просто отлично.
Крис: Для меня тоже вопрос был ясен с самого начала. Кто же откажется от встречи со старинными приятелями, тем более что у нас всех сложились превосходные отношения на самом первом фильме!? Мы хоть и встречались иногда в промежутках между картинами, но тем не менее каждый из нас был занят собственной работой. А тут появляется такая возможность всем вместе провести несколько недель в Атланте. Я был только за.
— Что эта франшиза дала вам с точки зрения развития вашей карьеры?
Мена: Мы вращаемся тут в очень узких кругах. Голливуд — это своего рода деревня, и если ты начинаешь карьеру с какого-то серьезного фильма, то тебя таким образом и будут воспринимать. Так получилось, что «Американский пирог» вышел одновременно с «Красотой по-американски», обратившей на себя внимание, и я попала в категорию актрис, которых не рассматривают для комедии. А мне нравится комедийный жанр, я хочу в нем работать. Мне повезло, что я попала в эту франшизу, во мне теперь видят и комедийную актрису. Сейчас работаю над пилотом в проекте Хилари Уинстон с пока предварительным названием Happy Valley, сериал компании NBC. Это ситком, так что юмора будет достаточно, особенно если все сложится удачно.
Крис: Не могу однозначно ответить на этот вопрос. Каждый фильм дает что-то для развития карьеры. Мне нравится комедия. Я с удовольствием работаю в этом жанре.
— Вы уже посмотрели фильм? Расскажите о ваших впечатлениях немного.
Мена: (Оживляется.) Мы смотрели ленту на международной премьере в Мельбурне. Премьера проходила в каком-то большом торговом центре, где есть кинотеатр, и я была поражена тому, какое количество поклонников у нашей франшизы! Все три яруса этого центра, расположенные вокруг кинотеатра, были забиты молодыми людьми. Я чувствовала себя очень счастливой в этот момент, видя, насколько наши герои любимы зрителями. И фильм я смотрела с большим удовольствием. Когда ты видишь картину со зрителями, это совершенно иное впечатление, чем от просмотра, скажем, в каком-то зале на студии. Ты слышишь реакцию зала, чувствуешь эмоции. Это непередаваемое чувство. А история мне понравилась еще тогда, когда я прочитала первый вариант сценария. По-моему, это лучший фильм франшизы, потому что он вместил в себя практически все: шутки, смешные ситуации, отношения между героями… Там есть место разным эмоциям.
Крис: (Смеется.) Я помню, что, войдя в этот центр, подумал: «Что тут происходит?! Почему такое столпотворение? Неужели я попал на концерт Джастина Бибера?» При просмотре на премьере, когда зал заполнен до отказа, а ты к тому же получил серьезный эмоциональный заряд, проходя через поклонников франшизы, впечатление от фильма не может быть нейтральным. Ты вроде и знаешь все, что там происходило, но отдаешься общему настрою и все воспринимаешь с абсолютной свежестью. Я считаю, что оба режиссера нашей картины, Джон Харвитц и Хейден Шлоссберг, достойны самой высшей похвалы. Я знал еще по сценарию, который они дописывали, что он получится отличный. Помню, как мы работали, импровизируя на площадке, добавляя что-то от себя, в чем, кстати, режиссеры нас очень поддерживали, так как доверяли нашей интуиции, ведь мы уже сотрудничали вместе. Однако полный вариант превзошел все мои ожидания. Я счастлив, что являюсь частью этого фильма, и горжусь своей работой.
— Посмотрев четвертую картину, мы опять приходим к выводу, что американские мужчины явно не спешат взрослеть. Ты думаешь, это отличительная черта только американских мужчин или все-таки большинства современных мужчин в целом, независимо от национальной принадлежности?
Крис: (Все еще через улыбку, но как-то более сдержанно) Я не думаю, что по нашему фильму вообще следовало бы делать какие-то далеко идущие выводы об американских мужчинах или мужчинах вообще. Это комедия. Мы пытаемся разобраться с уже созданными героями, пытаемся проследить за их жизнью, за переменами в их судьбах. Они достаточно молоды, им около тридцати, но они оказываются в ситуации, которая как бы возвращает их назад, в школьные годы. Может быть, поэтому складывается впечатление, что они не хотят взрослеть? И потом кто сказал, что взросление — это какой-то определенный момент в жизни? Может быть, наши герои будут продолжать пытаться разобраться в своих отношениях, эмоциях, чувствах и так далее и в 35, и в 40 лет. Почему бы и нет? Комедия, она на то и комедия, чтобы дать людям возможность увидеть со стороны то, что в жизни не так уж смешно на самом деле.
— Почему во всех названиях фильмов франшизы делается упор на слово «американский», что такого особенного в американском пироге или американском юморе, если уж на то пошло?
Крис: В них упоминаются американские традиции, но с иронией. Может быть, тем и отличаются наши комедии, что мы не боимся выставить себя в смешном свете? Не знаю, по-моему, никто не пытался делать какие-то обобщения и выводы. Надо бы об этом Адама Херца спросить. Мы же всего лишь актеры. Какой с нас спрос? Мы делаем то, что нам говорят.
Джейсон Биггс (Джим Левенштейн) и Элисон Хэннигэн (Мишель)
— В фильме много элементов физической комедии. Такие сцены было проще делать, когда вы были моложе, может быть, наивней? Или, наоборот, с возрастом это становится проще?
Элисон Хэннигэн: Я люблю физическую комедию и всегда с удовольствием выполняла любые трюки. Сейчас немного сложнее, конечно, чувствуется возраст, но именно сейчас мне хочется еще больше действия. Наверное, потому что накопилось больше уверенности в себе. Я не упускаю возможности сделать что-то занятное, смешное или даже то, что расценивается как постыдное. Но в этом-то и смех.
Джейсон Биггз: Для меня с течением времени элементы физической комедии становятся легче и проще. Я становлюсь циничней? Может быть. Опытней? Однозначно. За время существования франшизы мы имели возможность убедиться в том, что людям нравятся сексуально окрашенные шутки. Мы видим, как на них реагируют зрители, где смеются громче. Знание придает уверенности, мы уже без сомнений вводим некие элементы в картину, в успехе которых практически не сомневаемся, как, например, присутствие в кадре моего пениса. Мне тут уже все журналисты отметили, что именно этот момент был самым запоминающимся. (Смеется.) Я не могу с уверенностью объяснить, чем мой пенис оказался настолько смешным, но я слышал реакцию зала и убедился, что идея показать мой пенис была абсолютно верной.
— Есть ли предел в юморе такого сорта? Кажется, вы испробовали уже практически все, что может вызвать смех. Есть ли какие-то идеи на следующий фильм?
Джейсон: Да, такое впечатление создается. Использовали все. Ну куда еще дальше идти? Я, конечно, могу попытаться сейчас пофантазировать на эту тему, но боюсь, что вас стошнит просто. (Смеется.) Не бойся, я пошутил! Нам и после первой картины казалось, что дальше уже некуда идти. Однако вышел второй фильм, а потом третий, и вот опять мы с вами. И шутки как бы не такие уж рисковые, и ситуации знакомые, а все равно смешно. Значит, дело тут не в границах, а в том, что все зависит от ситуации, от диалога.
Элисон: Нет пределов в шутках на тему секса. Может быть, в какой-то момент что-то в реальной жизни выглядит как табу, а в определенной комичной ситуации все переворачивается с ног на голову, и мы все хохочем до истерики над тем, что могло вызвать гадливое отвращение, столкнись с этим в реальности.
— Не создает ли проблем в этом отношении тот факт, что современного молодого зрителя, выросшего на комедиях Джудда Апатоу, например, уже трудно чем-то удивить на экране?
Джейсон: Ты знаешь, в какой-то степени создает, да. Но в нашем фильме мы не стремимся превзойти какой-то определенный уровень шуток. Мы исходим из того, в какие положения могут поставить себя именно наши герои, люди, чье поведение нам уже хорошо знакомо. Мы также исходим из предположения того, что происходит в их жизнях, в каком окружении они находятся. И сложность для нас заключалась не в том, чтобы найти что-то этакое, чего не было еще в других фильмах, нечто абсолютно по-новому шокирующее. Нет, скорее всего, в том, чтобы найти ситуации, соответствующие характерам наших героев. Только Стифлер может зайти так далеко в своей мести несчастным школярам, окатившим его водой на пляже. (Хохочет.) Но это его, Стифлера, реакция, а не Оза или Джима. Для нас была важна соразмерность шутки с характером героя.
— Будучи исполнительным продюсером, что ты можешь сказать о сотрудничестве с новыми режиссерами? Какое влияние как продюсер ты мог себе позволить оказать на них?
Джейсон: Ты знаешь, вся прелесть таких проектов в том, что все принимают участие в творческом процессе. Несмотря на то что Джон и Хейден (режиссеры — Прим. КиноПоиска) были новичками во франшизе, их основное отличительное качество — умение сотрудничать с людьми — оказалось наиважнейшим. Они позволяли импровизировать и всячески приветствовали любое предложение и инициативу. Именно таким образом мне удалось получить крупный план для моего пениса. Я, правда, очень переживал, что они забудут, и напоминал им регулярно. (Откидывается на спинку стула и хохочет.) Джон и Хейден доверяли нам еще и потому, что мы отлично знаем наших героев, мы вместе вот уже четвертый фильм, мы знаем, что ожидать от этих ребят, наших героев. Забавно, если подумать, то, кроме нас, наших героев знали отлично и режиссеры, так как они оба оказались поклонниками франшизы. Так что мы располагали не только свободой действий на площадке, но и уважением режиссеров, отлично знающих предыдущие фильмы.
— Что может рассмешить вас?
Элисон: Практически все. Я вообще очень смешливая. Мне очень понравился «Девичник в Вегасе», очень. Это самая смешная комедия из всех, что я видела в последнее время. Мне очень нравится «Портландия», если говорить о сериалах.
Джейсон: Мне нравится черный юмор. Но я вполне могу оценить и обычные комедийные шоу, телевизионные ситкомы, как тот, где работает Элисон. «Как я встретил вашу маму», например. Но меня и Элмор может насмешить. Знаешь, я, наверное, все-таки могу смеяться над чем угодно. Характер такой.
— Тебя не раздражает сравнение с Адамом Сэндлером? В фильме это обыгрывается.
Джейсон: Ну что ты! Почему это может меня раздражать? Мне это льстит и нравится. Я говорил Хейдену и Джону, что и в жизни со мной это случается довольно часто. Кстати, это была их идея — вставить такую шутку в фильм. Меня довольно часто узнают, но не как Джейсона Биггса, а предполагая, что я Адам Сэндлер, который, конечно, куда больше знаменит, чем я. Я привык. Мне особенно понравилась вторая реплика, когда упоминался Сэндлер, помнишь? «Ты мертвец, Сэндлер!» (Хохочет.) Бедный Джим понятия не имеет, кто такой Сэндлер. (Смеется.)
Элисон: Ужасно жаль, что нам не удалось заполучить Адама Сэндлера для камео. А ведь была такая идея...
Почему во всех названиях фильмов франшизы делается упор на слово «американский», что такого особенного в американском пироге или американском юморе, если уж на то пошло?
Джейсон: (Совершенно серьезно, сложив руки на животе) Абсолютно все. Мы очень особенные люди. У нас особенные пироги и особенные шутки. И особенность их в том, что они американские.
Шонн Уильям Скотт (Стив Стифлер) и Эдди Томас (Финч)
— Как вам понравился фильм? Вы ведь уже посмотрели законченный вариант?
Шонн Уильям Скотт: Да, мы видели фильм в декабре, кажется, на студии. Но со зрителями я не смотрел, хотя слышал, что реакция хорошая. Мне понравилось. Было бы странно, если бы не понравилось. Я люблю Стифлера, хоть он может быть и абсолютной задницей.
Эдди Томас: Я немного нервничал, честно признаться. Ведь когда мы делали первую картину, никто особенно не переживал и не беспокоился за успех. Нет, мы хотели, чтобы она была успешной, конечно, но мы снимали просто некий фильм. Теперь же, после успеха предыдущих лент, естественно, ожидания больше, а давление оправдать эти ожидания сильнее. Нам, правда, здорово повезло с режиссерами, так как оба они оказались не только фанатами франшизы, но и вполне адекватными людьми, которые пришли просто продолжить рассказ об уже известных людях, встретившихся через какое-то время в родном городе. Никто не пытался сделать новый фильм лучше первых трех или чем-то ошеломить зрителя. Мы просто собрались, чтобы сделать новое кино, и, по-моему, получилось вполне пристойно.
— В окончательном варианте вас что-то удивило, было неожиданным, если говорить о том, как все снятые сцены были смонтированы?
Шонн: Ты знаешь, обычно мы просто работаем, предлагаем разные варианты сцен и делаем все это, доверяя режиссерам, которые стараются донести до нас свою идею картины. Мы много обсуждали во время съемок, что мы хотим сказать в этом фильме, как будет выглядеть та или иная сцена, так что я не ожидал никаких сюрпризов. Однако сюрпризом оказалось то, что в фильме было больше души и романтики, чем я себе представлял. По-моему, в нем достаточно много маленьких романтических моментов, вкрапленных в разные сцены. Они украшают проект, меняют его тон немного даже.
— Стифлер практически не изменился с первого фильма, такой же балбес и безалаберный эгоист. Тебя не задело то, что авторы сценария не дали ему возможности повзрослеть немного, как это произошло с другими героями?
Шонн: Нисколько не задело. По-моему, этому есть вполне резонное объяснение. Стифлер не мог сильно измениться, он подстрекатель, зачинщик всех ситуаций, которые, собственно, и делают фильм комедией. И я думаю, что он создает все эти неловкие ситуации совершенно ненамеренно. Такой у него характер. Не имело смысла его менять. На нем все держится.
— Подобные фильмы часто дополняются во время съемок импровизацией, и самое смешное приходит на ум, наверное, в ходе работы, когда вы находитесь в атмосфере действия. Как далеко вы заходили в импровизации, пытались ли вас притормозить?
Шонн: Сцена с переносным холодильником для охлаждения пива, куда Стифлер пакостит, была придумана по ходу съемки. Стифлер — такой герой, от которого все ожидают какой-нибудь гадости, что-нибудь совершенно омерзительного. Вот мы и искали такой вот особенный момент, что все предвкушают, зная натуру Стифлера. Написали, по-моему, очень смешно, на таком серьезном контрасте, с имитацией сцены из серьезного фильма. И все это только за то, что его окатили водой! Так что это не я далеко зашел в импровизации, а наши сценаристы-режиссеры. (Смеется.)
Эдди: Не надо, у тебя есть свои достижения в этой области. А кто пальцы в рот Томасу (Иэн Николас) совал и потом еще и нюхал?
Шонн: (Склонив голову) Было дело, моя идея. А что, здорово получилось. Неожиданно.
Эдди: Но и остановиться не мог. Я все это наблюдал со стороны. Процесс, конечно, исключительно забавный. Когда поймаешь идею и начнешь ее развивать, остановиться действительно бывает трудно, но на это к нам и приставлены режиссеры.
— Как вы думаете, если говорить о кино в целом, это наша жизнь влияет на него? Или кино может влиять на нашу жизнь?
Шонн: «Американский пирог» — это всего лишь комедия. Никто не вкладывал в него никаких жизненных уроков, по-моему, он делался исключительно для того, чтобы дать людям возможность хорошо посмеяться.
Эдди: Если у кого-то хватит ума пойти и попытаться проделать все то, что делают наши герои в фильме, то у него наверняка уже есть проблемы с адекватным восприятием мира, как я это вижу. Не думаю, что «Американский пирог» можно обвинить в дурном влиянии на зрителей. С другой стороны, если говорить о том, что жизнь влияет на кино, то я думаю в этом есть смысл. Я слышал огромное количество историй, похожих на те, которые мы показываем в картине. Все те персонажи, которых создал Адам Херц для первого фильма, основаны на вполне реальных людях и на его собственном опыте взросления. Мне кажется, именно поэтому людям и нравится наш фильм, они находят сходство между собой и своей жизнью с нашими героями и ситуациями, в которые те попадают.
Джон Харвитц и Хейден Шлоссберг, сценаристы-режиссеры
— Написать хорошую комедию — это сложно само по себе. Но насколько сложнее писать сценарий к фильму из успешной комедийной франшизы?
Хейден Шлоссберг: Мы всегда стараемся сделать комедийный сценарий, который привлечет зрителей, а в этом случае мы отлично знали, на что идем. Люди помнят эти фильмы, с ними связаны определенные ожидания, зритель чувствует связь с их героями. В картине есть место для смеха и для настоящих душевных движений. Тот факт, что Джон и я — поклонники этой франшизы, сыграл весьма значительную роль в выборе подхода к проекту.
Джон Харвитц: Нам дали возможность взять любимых нами героев в определенный отрезок времени и подумать над тем, что бы такое могло с ними случиться через столько лет. И мы начали с самых простых вопросов. Где мог бы быть Джим, достигнув тридцатилетия? Как мы можем привнести комедию в его жизнь в этот период? И тот же самый подход мы использовали в отношении каждого из основных героев. И в итоге ты совершенно естественно подходишь к ситуациям, в которые они логически попадают или могут попасть.
Хейден: Мы с Джоном дружим очень давно, еще со школы, и наша дружба сложилась на основе общего интереса к фильмам для взрослых. (Смеется.) И мы всегда хотели делать такие картины, которые будут интересны подросткам вроде нас, какими мы были. В этом возрасте есть какой-то особенный интерес к запретным вещам, таким как обнаженное тело, сквернословие или идиотизм ситуации. Поэтому в каждый фильм, который мы делаем, мы стараемся привнести смех именно такого сорта, мальчишеский, подростковый, но остаемся верными взрослому уровню героев ленты.
— Какие фильмы оказали влияние на развитие у вас режиссерских способностей?
Джон: Я не смогу назвать какие-то конкретные фильмы, потому что все это происходит в совокупности. Мы всегда любили комедию, любую комедию — от физической и нелепой до самой утонченной и изысканной, интеллектуальной. Я могу перечислить список режиссеров, чьи фильмы для нас всегда были и будут образцами для подражания. Это будет очень длинный список.
Хейден: Мы любим комедию как жанр в целом. Мы не разделяем ее на поджанры и не можем утверждать, что тот или иной фильм оказал большее или меньшее влияние. Мы снимаем свои картины, в чем-то отличающиеся от других и включающие в себя элементы тех, что нам подходят для нашей задачи. В комедии может произойти все что угодно, особенно если там есть такой герой, как Стифлер. (Смеется.)
— Вы вложили в этот фильм какой-то свой собственный опыт?
Джон: Конечно. Мы с Хейденом друзья, как я уже отметил, у нас есть школьные друзья, с которыми мы поддерживаем отношения. Естественно, что мы используем какие-то жизненные ситуации и похожие характеры для наших работ. Именно схожесть с героями «Американского пирога» и привлекла нас к нему, за это мы его и любим. Он напоминает нам нас самих в то время. И зритель любит эти фильмы по той же причине, поэтому естественно искать героев и ситуации в знакомой среде.
Хейден: Мы вынесли предположение: что происходит с людьми к тридцати годам? И стали перебирать в памяти всех наших друзей и знакомых. Как изменилась их жизнь, что повлияло на те перемены, как они пришли к той точке, где находятся сейчас. Сами же мы, к счастью, оказались именно там, где и планировали, то есть в режиссуре. Нам очень повезло.
— В последние годы много появилось комедий, выносящих на экраны такие вещи, о которых мы прежде если и шутили, то в очень узком кругу. Комедии Джудда Апатоу или последний пример «Девичник в Вегасе» — это очень специфический поджанр, не на всякий желудок, так сказать. Как вы считаете, остались ли вообще какие-то запреты, табу в обществе, которые даже подобные комедии не осмелятся трогать?
Джон: Я думаю, что всему должно быть свое время и место, шутке в том числе. Мы с Хейденом всегда были из тех парней, которые могут найти юмор практически в любой ситуации. Нас практически невозможно обидеть или оскорбить, так как мы, как мне кажется, понимаем природу комического. Но профессионально мы делаем фильмы для широкой аудитории и должны учитывать общие законы смешного. Смешно то, что естественно происходит из какой-то ситуации, а не привносится в нее извне. Это самое главное. Для нас важно доверять зрителю. Заставить его поверить героям, ситуации и вызывать смех именно сопричастностью к ней или ассоциативной с ней связью. Мы сами верим в то, что наши истории имеют хорошую и здоровую подоплеку, в то что наши герои — хорошие люди, они могут делать глупости, но не злонамеренно.
Хейден: Я и Джон предпочитаем черный юмор, но такого сорта комедию не представишь широкому зрителю, у нее своя аудитория. Именно в этом нам приходится себя ограничивать, не перебрать с элементами черного юмора в наших лентах. Наша задача — сделать фильм, который будет смешить и развлекать действительно широкую аудиторию.
Джон: В заключение скажу, что, по моему мнению, нет запретов или табу в комедии, смешным может быть все, но только в определенном историей контексте. Если предлагаемая ситуация логически подводит зрителя к улыбке или смеху, значит шутка сработала, ситуация оказалась знакомой, а потому и смешной. Мы свою работу выполнили.
— Как вы думаете, будет ли эта франшиза продолжаться?
Джон: Поскольку весь юмор этих фильмов происходит от их героев, то возможности тут, наверное, неисчерпаемы. В нашем фильме они повзрослели, многое изменилось как в них самих, так и в их жизнях. Соответственно, другие ситуации, другое отношение к себе и окружающим, другой юмор. Другая комедия. Если посмотреть на них еще через несколько лет, когда они приобретут еще какой-то опыт, то у нас опять будет новый материал для комедии. Так что я считаю, что это вполне возможно.