КиноПоиск встретился с актером во время промотура к фильму «Боец», который стал для Марка почти делом чести, так как пробить ленту к выходу на экран было совсем непросто. Но мы-то с вами догадываемся, что в Голливуде вообще ничего не бывает просто. Интервью проходило в декабре прошлого года, поэтому некоторые вопросы остаются открытыми. Например, КиноПоиск будет ждать другого случая, чтобы выяснить, как прошел показ этого фильма в родном городе его героев Лоуэлле — был ли мордобой, кого и как вынесли из зала.
Насколько я понимаю, и Дикки, и Микки видели уже законченный фильм. Как Микки отреагировал на него?
— Микки был очень доволен, а вот Дикки сказал: «Микки выглядит на миллион долларов, а я на двухдолларовую купюру». (Смеется.) Я ему тогда сказал, что такая купюра — кстати, большая редкость в наши дни, может, она много и не стоит, но сама по себе довольно уникальна. Думаю, что Дикки впервые увидел со стороны, что он сделал с тем поразительным даром, который Бог ему дал, как он промотал и растратил свой боксерский талант. Мне очень хотелось объяснить ему, что я понимаю, насколько трудно видеть всю свою жизнь, сжатую до двух часов и выставленную всем на обозрение. Понятно, что он так никогда и не примирился с тем, что погубил данный ему шанс, а Микки стал тем парнем, которым все восхищаются. У Дикки был талант куда значительней, чем у Микки, но у Микки было желание и страсть, и я всегда говорил, что если объединить этих двоих в одного, то мы получили бы такого боксера, которого не видел свет, ему бы не было равных. Чтобы объяснить Дикки все это, я предложил ему посмотреть фильм вместе с аудиторией, которую студия приглашает для оценки фильма. Эта аудитория обычно состоит из людей, понятия не имеющих, о чем фильм, что ожидать, поэтому так важна их реакция. Он согласился, мы поехали в Нью-Джерси, и это было, кажется, через две недели после нашего первого просмотра на студии. И потом он сказал мне: «Окей! Я понял, что ты имел в виду». Увидев реакцию зала, он осознал, что все то дерьмо в его жизни, через которое он прошел, в общем-то стоило того. Он стал примером и вдохновением для многих людей тем, что преодолел все преграды, ушел от наркотиков, чтобы дать брату всю свою любовь к боксу и поддержку, в которой тот нуждался, и этим он как бы передал ему факел своего таланта. Все это очень вдохновляет и трогает зрителя независимо от того, как они относятся к боксу. Так что теперь Дикки понимает важность этого фильма и очень счастлив, потому что хоть так оправдал свою жизнь.
— Как тебе работалось с Дэвидом О. Расселом?
— Я очень люблю этого парня. Если бы у меня была возможность делать все мои фильмы только с одним режиссером, то это был бы Дэвид, без сомнений. Я очень надеюсь, что мы сможем сделать с ним еще много фильмов. Знаешь, Дэвид исключительно важен для меня как режиссер и как человек уже тем, что в решающей точке моей карьеры он нашел меня и предложил роль, для которой я, по-моему, совершенно не годился, — роль в «Трех королях». После этого Дэвид сказал, что хочет снять меня в его следующем фильме. И он написал новый сценарий, где выписал роль для меня, так что моя верность ему нерушима.
— Тебе не кажется, что на Дэвида обрушилось слишком много суровой критики за два инцидента на площадке?
— Я думаю, что реакция на эти два идиотских инцидента была слишком уж бурной. Дэвид — страстный человек, он болеет за работу, которую делает, и если кто-то ведет себя по отношению к нему как дива, то такая вспышка неизбежна. Ты знаешь, оба раза, когда это случилось, я был свидетелем и скажу тебе однозначно: Дэвид очень переживал за свою несдержанность, и ему было стыдно за то, что он оскорбил людей. Но мы все делаем ошибки, у каждого из нас есть в памяти моменты, которых мы стыдимся, мы не в восторге от того, что приходится давать по ним объяснения всякий раз, когда нам их припоминают. Я видел причины этих инцидентов своими глазами и скажу тебе откровенно, что нельзя всю вину за них перекладывать на Дэвида. Понятно, что он хотел бы изменить то, как он себя вел тогда, но это дело прошлое, и он вынес для себя урок, так что ставить это ему в вину и гарантировать ему репутацию скандалиста было бы по меньшей мере глупо. Я скажу тебе, все, что я сделал в своей жизни — я и в тюрьме побывал, я присутствовал при ограблениях людей, я принес очень много огорчений моей семье, — в итоге мне простили, все, кого я ранил, простили мою глупость и молодость. Мужик наорал на нескольких человек во время работы, назвал Лили Томлин сукой, что из того?! Она вела себя как сука в тот день, я сам это видел. (Смеется.) Они потом объяснились, и оба извинились. Дэвид — отличный мужик, я за свои слова головой поручиться могу.
— Когда ты пришел на площадку в первый день, у тебя было ощущение, что делаешь нечто очень важное и этот фильм может стать большой удачей?
— Нет, не было. Я вообще не знал, не был даже уверен, что фильм удастся когда-либо сделать. Я беспокоился, что на середине процесса работы над ним у нас отнимут фонды, может, еще что-то случится. Но я был всегда уверен в том, что у этого фильма очень большой потенциал, у него есть все шансы стать очень особенным. Многие спрашивали меня: «Зачем ты делаешь фильм о боксе, когда совсем недавно были „Малышка на миллион“, „Рокки», «Нокдаун“?» То есть говорили про то, что это было уже сделано раньше, но для меня это не имело значения. Я ни разу не встречал боксера, чья личная история не стоила бы того, чтобы о ней не рассказать с большого или малого экранов или в книге. Но, с другой стороны, в этой истории есть женщины исключительной силы в их влиянии на жизнь и достижения мужчин, таких женщин я не видел в фильме, где бокс является фоном всей истории. Эти женщины в истории Микки настолько сильны, что, да, я был уверен, что мы можем сделать нечто совершенно особенное. Все это стоило того, чтобы сделать фильм. Ты знаешь, когда ты снимаешь фильм, независимо от того, будет ли это фильм-вдохновение для зрителей, фильм-размышление или даже просто попкорн-фильм только для развлечения, ты все равно надеешься, что он получится хорошим в том виде, в котором ты его представляешь себе. Мы чувствовали, что у нас в руках отличный материал с хорошим потенциалом, и при всех наших усилиях, с нашим актерским ансамблем и режиссером мы, конечно же, надеялись на хорошее. А иначе зачем вообще все это затевать?
— Какое участие Даррен Аронофски принимал в проекте?
— Даррен был очень активен на начальном этапе, пока не решил, что все-таки сделает другой фильм. Ты знаешь фильмы Даррена, ты видела «Рестлера» и представляешь эстетику Аронофски. Это очень разные фильмы. Если бы Дэвид снимал «Рестлера», то это был бы совершенно иной фильм. Мы с Дарреном прошли довольно большой путь с этим проектом, но в какой-то момент он решил, что фильм вряд ли получится запустить, и он не может терять слишком много времени. Поэтому он пошел и снял другой фильм. Я это понимаю. Но это не значило, что я откажусь от своей идеи. (Смеется.)
— Что в истории этих братьев было для тебя настолько важным, что ты не отступился от идеи сделать фильм о них?
— С одной стороны, у мены были свои эгоистичные причины (смеется), с другой стороны, одна большая и важная: я обещал Микки и Дикки, что сделаю этот фильм. Для них это значило больше, чем можно представить. Кроме того, я был абсолютно уверен, что их история стоила того, чтобы о ней рассказать. Моя личная заинтересованность была в том, что роль Микки мне ужасно нравилась, и я очень хотел ее сыграть! Понимаешь, я был твердо уверен, что фильм получится стоящим, несмотря на все сложности, возникающие на пути, на то, что приходили и уходили люди, которых я приглашал, потеряв надежду. Даже тот путь, что мы прошли, прилагая все усилия, чтобы сделать этот фильм, очень похож на тот путь, что Микки прошел, чтобы стать самодостаточным человеком, уверенным в себе, несмотря на все препятствия, что чинили ему даже самые близкие люди из «самых лучших побуждений». Это его путь по дороге к успеху, к титулу чемпиона, куда привел его верный выбор людей, поддерживающих его, верные решения, принятые в нужный момент. И в этом заключается основа нашего фильма: ты должен драться за то, чтобы получить желаемое, ты должен просто начать это и довести до конца. И то же самое сделали мы, сняв фильм, который должен был быть снят.
— Что ты увидел в Микки, что заставило тебя дать ему обещание сделать фильм о нем и Дикки? Какой он человек?
— Ты знаешь, когда Микки не на ринге — а это место, где он чувствует себя наиболее уверенно, — он обычно очень тихий и спокойный человек, я бы даже сказал, застенчивый. Но когда он чувствует себя уверенно и находится в привычной для него обстановке, то тогда его настоящая индивидуальность проявляется во всей ее яркости. Он очень игрив, может быть очень острым на язык, но в целом, когда ты узнаешь его поближе, и он привыкнет к тебе и перестанет видеть в тебе чужого, он откроется тебе той стороной, которую знают только самые близкие люди. Он очень теплый и добрый человек, любящий, очень любящий человек. Все, что двигало им в жизни и на ринге, — это огромное желание и его любовь к боксу. Я никогда не видел людей, настолько одержимых желанием получить то, на что у них не так много шансов. Микки не был особенно талантлив в боксе, как другие, но он был настойчив. Такие люди могут быть опасными соперниками (смеется), они голодны, а голод вынуждает их идти вперед, упорно, медленно, но верно сметая барьеры на пути. Мы с ним во многом похожи, я думаю. (Смеется.) Ничего в жизни не было поднесено мне на тарелке, я должен был сам пойти и взять то, что мне было нужно, заработать это. Тот факт, что ты работаешь упорно и много, оставляет у тебя хорошее ощущение того, что ты вложил все свои силы во что-то, и пусть ты не получил ожидаемого, ты все равно остаешься удовлетворенным уже тем, что приложил все усилия к достижению своей цели. И ты не жалеешь ни минуты, что положил столько сил на достижение чего-то, что не получил в итоге. Это случается, ты не всегда достигаешь своей цели. И главной сложностью для меня в работе над фильмом и ролью Микки было то, что я должен был показать его настойчивость и огромное количество проделанной работы. Я знал, что это будет трудно, я был готов к этому.
— Как вся семья Микки отнеслась к тому, что будет показана в фильме без прикрас, так сказать? Они были к этому готовы, или их все же пришлось убеждать?
— Конечно, потребовалось убеждение в необходимости их участия. В самом начале разработки проекта в основном все упиралось в Дикки, Микки и Элис, их мать. Но после появилась необходимость в привлечении сестер в сценарий, так как без них история была бы неполной, а после и Шарлин, тогда подруга Микки. И на разных стадиях разработки сценария их роли увеличивались, а с появлением Дэвида необходимость в появлении Шарлин увеличилась еще больше. Он считал, что именно она повлияла на Микки в ситуации с его семьей, когда надо было в конце концов поставить их на место. И Дэвид оказался прав, нам это было нужно для фильма, чтобы показать, что именно любовь открыла ему глаза на то, что происходило вокруг него. Но я очень волнуюсь, мы ведь показываем фильм в Лоуэлле в четверг (7 декабря 2010 года — Прим. авт.). Как они воспримут все это? Надеюсь, что все останутся довольны.
— В процессе съемки сестры Микки как-то беспокоились о том, кто и как будет их представлять в фильме?
— Я беспокоился о том, как они будут реагировать! (Смеется.) И беспокоюсь. Просмотр в Лоуэлле покажет, не исключено, что все может закончиться и мордобоем (смеется), но очень хочется надеяться, что меня не вынесут из зала. И я имею в виду не на руках, а на кулаках. (Смеется.) Когда я снимался в «Идеальном шторме», я сразу же нашел ту семью, о которой идет речь в фильме и главу которой я играл. Я приехал к ним, пожил с ними какое-то время, рассказывая и объясняя, о чем фильм, как я собираюсь показать их любимого человека, просил помочь мне узнать его получше, понимаешь? Другие актеры этого не сделали, и в итоге во время показа в их городе некоторые из них были выгнаны из кинотеатра членами семей, чьих мужей они играли (смеется), а это было куда более цивилизованное место по сравнению с Лоуэллом.
— Во время подготовки к фильму и в процессе съемки тебя не очень повредили, ты ведь работал на ринге сам, как я понимаю?
— Да, сам. Травмы были, конечно, но несущественные. Самая сложная была с моей рукой — я сломал одну из костей в кисти, это было, наверное, самым серьезным беспокойством и с моей стороны, и со стороны Дэвида. А так синяки, ссадины — это дело обычное в боксе, без этого не обойтись даже на тренировках. Пару раз был очень близок к тому, чтобы сломать нос, но обошлось, слава Богу. Ничего серьезного, чтобы остановить производство, по счастью, ни с кем не случилось.
— Какое самое большое удовлетворение этот фильм принес тебе?
— Когда я пришел первый раз в зал и сказал «Запускай!», я был ужасно взволнован уже тем фактом, что мы сделали это! Я смотрел фильм и не видел его, я не понимал, хорош он или плох, я думал только о том, чего нам стоило его сделать. И, когда фильм кончился, я сказать: «Черт! Мне надо посмотреть его еще раз, я ничего не видел!» И я просмотрел его еще раз, и тогда я точно знал, что мне фильм очень нравится. Мне подумалось в тот момент, что люди должны почувствовать связь с этой историей, они не могут не почувствовать ее! И я был прав! Самые первые тесты подтвердили мои предчувствия или мое желание. (Смеется.)
— Этот фильм в чем-то похож и на твою собственную историю.
— Да, но у меня жизнь заполнена сейчас настолько, что у меня просто нет времени концентрироваться на том, что было в прошлом.
— Но твой собственный опыт привнес в фильм многое.
— Конечно, иначе и быть не могло. Я отношусь к тем, кто надеется на лучшее, но ожидает худшего, и изрядная часть меня всегда находится в состоянии, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, что в какой-то момент все это закончится, вся эта жизнь, что у меня сейчас, и я вернусь домой, туда, откуда пришел. И это нормально. Я знаю, что на этом пути я помог людям, многие мною гордятся, так что если я возвращусь домой, то меня встретят с распростертыми объятьями. Да, это недоверие к тому, что я достиг, всегда будет где-то в глубине моего сознания. И то, что мы сделали фильм на половине того бюджета, что должны бы были получить, за 33 дня, в настоящем городе с его грязными улицами и самыми обычными людьми в качестве массовки — все это ощущается сейчас, словно так и должно было быть, не иначе.
— Ты чувствуешь, что растешь как актер, ведь начинал как модель, потом было немного музыкального мира, но в какой-то момент люди стали отличать тебя уже как актера? Ты так себе и представлял этот путь?
— Ты знаешь, я всегда хотел быть именно актером, но я понимал, что нет никакой гарантии, что я смогу, и я знал, что многое против меня. Но я никогда не уворачивался от сложностей или препятствий, ничего в моей жизни не давалось мне легко, но я всегда был готов к работе и хотел работать, идя буквально шаг за шагом, от одного проекта к другому. Я подходил к этому процессу как к марафону, не позволяя себе разочарований, обид, огорчений из-за неудач, отказов. Я просто продолжал двигаться в том направлении, которое выбрал, и мне очень повезло, что на пути встретились люди, поверившие в меня, желающие помочь, научить. Мне повезло встретить не просто крепких профессионалов в индустрии, но и исключительно талантливых людей, веривших в меня. И я делал свое дело, приходил на площадку раньше всех, знал свою роль и был надежен, что сам ценю в людях. Я учился и всегда был готов к тому, чтобы выдать максимально хороший результат, тот, что от меня ожидался, а по возможности и чуть больше. Разумеется, я не считаю, что мне кто-то чем-то обязан. Мне везло на хороших людей в жизни, но кроме просто везения у тебя должна быть еще и уверенность в себе, понимание ответственности и надежность. Когда люди знают, что на тебя можно положиться, ты на верном пути. Я не думаю, что это только удача, это еще и огромная работа.
— Ты продюсируешь несколько телевизионных шоу, продюсируешь фильмы, занят в них как актер, у тебя большая семья. Как ты находишь время на все это?
— (Смеется.) Ну, я перестал бывать на вечеринках, перестал курить марихуану. Все эти штуки отнимают много времени. Я иду на работу, я возвращаюсь домой, мы ужинаем с детьми, я купаю малышей перед сном, укладываю их спать, читаю или рассказываю им истории. Потом провожу какое-то время с моей женой, рассказывая про прошедший день, потом читаю то, что мне нужно читать в какой-то момент. Самая обычная жизнь, ничего особенного. Понимаешь, если ты ведешь чистую, здоровую, нормальную жизнь, у тебя будет вполне достаточно времени на все, что от тебя требуется. Правда, моя жена иногда чуть-чуть раздражается, что я провожу много времени на телефоне, но мне нужно успеть сделать очень много в течение дня, и она это понимает. Я работаю много, но для того, чтобы в свое время оставить все это и просто жить для семьи, уйти на пенсию, так сказать. (Смеется.) Придет и такое время. Но поскольку в настоящее время появляются возможности сделать что-то стоящее, то я их стараюсь не упустить и сделать что-то, чем в будущем я мог бы гордиться.
— Что-нибудь слышно конкретное о проекте Triple Frontier? Ходили слухи, что ты будешь играть одну из ролей.
— Нет, не буду. Я говорил с Кэтрин Бигелоу. Забавно, знаешь, там пять ролей, из которых две стоят того, чтобы сказать: «Окей! Я соглашусь на фильм, где должен буду просидеть в джунглях пять месяцев. Но кто будут остальные парни?» Остальные персонажи в этом фильме очень важны, это как у Пенни Маршала в Renaissance Men — успех зависит от взаимоотношений актеров, из взаимопонимания, химии, если хочешь. И, если у тебя есть один и другой для этих ролей, может быть, это сработает. То есть они все еще находятся в состоянии, когда у них самих нет ясности, кто им нужен. У меня же в это время появилась возможность работы в фильме Сета МакФарлейна, в его режиссерском дебюте, комедии. Кроме этого, у меня тут еще один фильм, права на который я приобрел, и другие проекты, над которыми я работаю и как продюсер, и как актер, так что я не могу позволить себе сидеть и ждать, к тому же у них еще нет зеленого света для этого проекта. Может быть, это окажется одним из тех фильмов, который при всем его бюджете просто не получится, а я упустил те проекты, по которым у меня были обязательства. Не знаю. Я слышал, что Том Хэнкс говорил с ними, теперь вот слухи ходят о Джонни Деппе.
Несмотря на то, что у КиноПоиска были еще вопросы к актеру, время беседы подошло к концу, и мы вынуждены были проститься. Марк попросил передать привет всем его друзьям в Москве и в России, напомнить, что он всех их любит и ценит их поддержку его фильмов. КиноПоиск, конечно, пообещал, и на том мы и расстались до следующего раза.