— Амелия была не прочь рискнуть, есть ли в тебе такая черта?
— Конечно, есть. Иначе бы я не стала актрисой. Каждая новая роль — это приключение, риск, если хочешь. В течение моей карьеры я имела возможность прожить жизни самых разных людей. Я научилась летать, боксировать, была учительницей, детективом — всего и не перечислить. Примерять на себя жизнь другого человека, смотреть на мир его глазами – это ли не приключение, риск?! Какая другая профессия может дать тебе такой невероятный опыт? И ведь никто не может тебе гарантировать успех. Зритель тебе либо верит, либо нет. Выбор роли — риск. Работа над ролью — приключение.
— Ты сыграла много очень сложных ролей, получив признательность те только киноакадемии, но и огромного количества зрителей. Как ты думаешь, в чем секрет твоего успеха?
—
Я выросла в очень скромных условиях. Когда растешь в среде близкой к бедности, тебе это дает несколько другой взгляд на мир, нежели жизнь в достатке. Я знаю, что значит быть аутсайдером. Наверное, в каждом из нас есть аутсайдер, в той или иной степени. У каждого из нас, независимо от достатка, бывают моменты, когда мы чувствуем себя «вне определенного круга». Потому, что нас не было денег, я рано поняла и прочувствовала на себе классовое разделение. В раннем детстве детям обычно все равно с кем они играют, они не знают кто беден, а кто богат, это родители многих моих знакомых по школе не хотели, чтобы со мной общались потому, что я жила среди бедноты. Поэтому чувство не принадлежности к определенной среде мне знакомо с детства. Я заменяла друзей из реальной жизни друзьями выдуманными: персонажами из книг и фильмов. Я думаю, что именно из этого опыта и сложилась та связь с моими героинями, которая позволяет зрителю узнавать их, понимать и принимать.
— Ты можешь назвать какие-то примеры из того, что читала или смотрела и что произвело на тебя наиболее сильное впечатление?
— Первые три фильма, которые я помню: «Человек-слон», «Сотворившая чудо», «Волшебник страны Оз». А книг всех и не перечислить. Я читала очень много, начиная с самых первых историй для детей и кончая классикой.
— Ты чувствуешь себя аутсайдером в Голливуде?
—
(смеется) По-моему, вполне очевидно, что я вполне желанна, иначе бы я не сидела тут с тобой. Ты знаешь, это просто потрясающе, смотри у меня даже мурашки на коже выступили, что я могу делать то, что люблю. Моя работа приносит мне огромнейшее удовольствие. Я даже описать тебе не могу. Я прихожу на площадку и ловлю себя на мысли, что до сих пор не могу поверить в реальность происходящего, неужели это я здесь среди всех этих занятых людей... Я никогда не воспринимала эту возможность работать и успех, который приносит мне эта работа, как нечто само собой разумеющееся. Даже мысль о том, что мою работу оценивают люди, чьи работы меня вдохновляли, которыми я всегда восхищалась, приводит меня в немой восторг. Такое признание моей работы позволяет мне чувствовать себя частью этого круга талантливых и творческих людей. Я больше не чувствую себя аутсайдером. Моя жизнь заполнена до краев общение с самыми разными людьми, поездками и встречами.
— Но разве подобное чувство непринадлежности не остается с тобой на всю жизнь где-то глубоко?
— Конечно, то, что пережито, не исчезнет. Каждый из нас несет с собой по жизни все пережитые чувства. Но в том-то и дело, что мы, взрослея, понимаем, что не одиноки в своих переживаниях. И это главное, наверное, знать, что и другие люди испытывают похожие чувства, что ты не одинок.
— Тебе когда-нибудь говорили «нет» в течение твоей карьеры?
— Хм, прямо так однозначно, не припомню. Но, был момент, когда я хотела из комедии, с которой моя карьера начиналась, попробовать себя в драме, кто-то из студийных боссов сказал моему агенту, что я вряд ли гожусь на нечто большее, чем полчаса телевизионного шоу.
— Но ты им показала...
— Да уж (смеется) это произошло в тот год, когда я добилась роли в «Парни не плачут» и получила за нее Оскара.
—
Это было в тот год, когда твою роль в телесериале «Беверли Хиллз 90210» решили сократить?
— Это было очень странно. То есть я говорю о том, насколько жизнь может быть занятной. Когда у тебя что-то отнимается, что-то всегда дается взамен, надо только верить в себя, знаешь ли. В тот год, когда я работала в картине «Парни не плачут», знаешь, у меня не было даже медицинской страховки, но зато у меня был «Оскар»! Самое странное иногда становится самым смешным. Да, я была в восьмом сезоне телесериала «Беверли Хиллз 90210», когда меня уволили, кстати (смеется, и сериал-то уже никто не смотрел, он терял рейтинг. Но я была просто раздавлена: «Боже мой! Я недостаточно хороша даже для телесериала»! — думала я тогда. Однако, смотри как судьба распорядилась, не уволь они меня из сериала, я не получила бы роль в «Парни не плачут». Как тут не поверить в судьбу!
— Был ли в фильме про Амелию Эрхарт момент, который тебе запомнился больше всего?
— Ты знаешь, все, что снято в воздухе, все это правда. Может быть и не над Атлантическим океаном (смеется), но тем не менее в воздухе. Атлантику уже потом добавили спецэффектами. Хотя, из-за необходимости страхования, я не поднималась в воздух совсем самостоятельно, а жалко, это могло быть настоящим приключением. Я чаще всего была пассажиром, как в такси (смеется), но Мира сняла все это так, что я чувствовала себя частью настоящей истории, как-то эпически даже.
— Но ты ведь можешь самостоятельно летать?
—
Могу, конечно, ты знаешь, был такой занятный случай, когда я делала для прессы показательный полет. Я просто выбрала кого-то из журналистов и взяла со мной в самолет. Конечно, я была с инструктором, потому что еще не получила к тому моменту мою лицензию на управление аэропланом. Там такая путаница с этими страховочными полисами, ужас. С одной стороны я могу летать одна, а с другой не могу... то есть у Ассоциации пилотов, которая дает лицензию свои правила страхования, а у киностудий – другие. Так вот я выбрала эту женщину пролететь со мной, а она спрашивает: «Мы будем только вдвоем?» Я ей говорю: «А если бы только вдвоем, ты бы не полетела?» Она говорит: «Полетела бы!» Вообще, она — единственный человек, который с такой уверенностью ответил «да». Мой бойфренд до смерти боится летать со мной (смеется).
— Как ты думаешь, что случилось с Амелией?
— Я думаю, что в ее самолете закончилось горючее. Ты знаешь, когда я училась летать, я поняла какие рассчеты используются и как они они влияют на ситуацию. Ты учитываешь много разных параметров. Особенно важно учитывать твою скорость и скорость встречного ветра, и если ты ошибся на одну минуту ты можешь отклониться от курса на пятнадцать миль. Я думаю, что она не долетела до острова Хаулэнд.
— Кто в твоей жизни был самый ярким образцом для подражания?
— С точки зрения карьеры или жизни?
— И то и другое...
— С точки зрения жизни, то, конечно, это моя мама. Ты, наверное, уже читала это в других интервью, я не устаю повторять всем то, что сказала мне моя мама: «Ты можешь сделать все, чт о угодно в жизни, Хилари, если хорошенько постараешься»! А сейчас я могу добавить к этому слова Амелии «Не позволяй никому встать на твоем пути!» А с точки зрения карьеры, Боже мой, мне повезло общаться со столькими уникальными и гениальными людьми! Клинт Иствуд, Аль Пачино... Каждый внес свою лепту в мое развитие как актрисы... О каждом я могу говорит часами, нам с тобой времени на это не хватит.